Hassliebe. Афериsт (СИ)

— Вынужден Вас огорчить, мадам, — наклонил голову набок Джонс. Все притихли. — Дело в том, что был найден дневник мистера Мокко, где он подробно описал стычку с человеком, который находится сейчас в этой комнате, — он медленно посмотрел на каждого из них, — и могу сказать только одно — чистосердечное признание может знатно укоротить срок за убийство, а он, должен сказать, немаленький. Согласно статье 105 настоящего Уголовного Кодекса убийство наказывается лишением свободы на срок от шести до пятнадцати лет с ограничением свободы на срок до двух лет либо без такового.

Эмма едва сдержалась, чтобы не присвистнуть. Сегодняшний день явно не укладывался в ее голове, и она снова и снова пыталась проснуться, чтобы удостовериться, что все это неправда. Однако ничего не менялось, а Джонс каким-то образом продолжал ее снова и снова удивлять.

— Посему, — продолжил мужчина, — я бы настоятельно рекомендовал лично сознаться. Тогда есть хоть какой-то шанс. В противном случае наказание будет в полной мере.

Все молчали, потупившись. Минуту, две. И Киллиан уже решил, что все пропало и он запорол дело на какое-то время, как вдруг еще совсем молодой парень, от силы лет двадцати трех, резко вскочил на ноги, бросив на стол кепку.

— Хорошо, это был я! — рявкнул он, побагровев. — Но, знаете, была бы возможность, я бы убил его снова! Падлу эту! Он наверняка все расписал, словно я виноват, но я защищал свою сестру! — ринувшись вперед, он замер в полуметре от непоколебимого брюнета, который и глазом не моргнул. — Он изнасиловал ее, понимаете? В лифте. Сломал ее до такой степени, что она теперь мужчин боится, а у нее есть жених, она ждала ребенка, а теперь, теперь… — он покачнулся. — Детей она иметь не сможет, потому что был серьезный выкидыш, да она и не ляжет с мужчиной в одну постель! А ей всего двадцать один, черт возьми! Что я должен был сделать?! Я ударил его, да, но потом он пригрозил, что доберется и до младшей сестры, а она вообще несовершеннолетняя! И что, молчать должен?! — сплюнув, юноша качнул головой. — Право же, прибил бы его еще раз… — проведя рукой по лицу, он повернулся к Дэвиду, — я сам пойду, наручники не нужны.

Толпа проводила его и Нолана взглядом, а потом повернулась к Киллиану, который смотрел ему вслед, поджав губы.

— И что вы будете делать? — спросила пожилая женщина, смаргивая слезы. — Засадите его за такое на шесть лет?

— Мы… — он откашлялся, — мы рассмотрим его ситуацию. Обещаю. А сейчас — можете расходиться, спасибо за содействие.

Выйдя на улицу, он запустил руку в волосы, тяжело дыша, и закрыл глаза, глядя в пустоту. Свон, разобравшись с людьми в доме, выскочила из подъезда и, оглядевшись, подошла к нему.

— Ты сегодня не перестаешь удивлять нас… меня, Джонс, — произнесла она, встав возле него.

— И при этом я даже не старался произвести впечатление, — отозвался он, не глядя на нее.

— Может, в этом вся суть? Может, стоит быть самим собой, а не вести себя, как подонок?

— А что, если я подонок, а это, — мужчина кивнул на дом, — маска, которую я надеваю, чтобы казаться лучше?

— Я так не думаю, — напряглась Эмма. — Как бы то ни было, тебя признал сегодня даже Дэйв, а это дорогого стоит.

— Мне плевать на Нолана, Свон, — закатил он глаза, чиркнув зажигалкой у сигареты, зажатой между зубами. Блондинка помолчала, подбирая слова.

— И меня ты тоже удивил…

— И что? — нахмурился Джонс, с насмешкой посмотрев на нее. — Я сейчас должен расплыться в улыбке и запеть Аллилуйя по этому поводу?

— Зачем ты так? — покачала она головой, поджав губы. — Делаешь два шага вперед, а потом сразу пять назад. Почему ты не можешь быть нормальным?

— Потому что, — развернувшись, он вжал ее в стену, заставив ее округлить глаза, — так не интересно.

Она шумно сглотнула, почти не обращая внимание на запах сигареты, и сумка в ее руке запрыгала, девушка еле удерживала ее, стараясь понять, как он посмел переступить ее зону комфорта.

Вдруг что-то врезалось сзади в ногу Киллиана, и тот, развернувшись, увидел футбольный мяч.

— Дядя! — в шести метрах от них замерли мальчишки, переминаясь с ноги на ногу. — Пните мяч, пожалуйста!

— Пнуть? — ухмыльнулся брюнет, сощурившись. — Секунду, — скинув куртку, он повесил ее на забор и, умело крутанув мяч ногой, побежал к ребятам, обводя его вокруг них, — давайте, попробуйте забрать.

Дети придя буквально в восторг, окружили его, смеясь и вереща, налетая на него со всех сторон, толкаясь, крича и всячески стараясь забрать у мужчины мяч, который, нисколько не уступая им, водил их по всему двору, крутясь, то и дело подхватывая то одного, то другого ребенка в воздух. Эмма, сняв с забора одежду Джонса, повесила ее на руку, не в силах перестать улыбаться, глядя на то как этот наглый развратник гоняет мяч с детьми. В этом было что-то нереальное, но в то же время слишком правильное, словно он и был создан для этого.

Но тут загудел ее мобильный, и девушка не без недовольства открыла его.

— Слушаю.

— Эм, — послышался глухой голос Грэма, — у нас очередной труп.