Hassliebe. Афериsт (СИ)

— Спасибо, сэр, — улыбнулся он, пожав его руку, — правда, спасибо.

— Иди уже, сержант, — фыркнул тот, подтолкнув его к двери, — и смотри мне: услышу, что опять дурью маешься, мое терпение лопнет, и я стану очень и очень плохим копом.

— Понял, сэр, — кивнул Киллиан и вышел из кабинета, закрыв за собой дверь. Его встретил встревоженный взгляд Эммы, которая сжала его руку, пристально глядя ему в глаза.

— Ну и что он сказал?

— Запомни, — он поднял руку, загибая пальцы, — я не люблю апельсины и красные яблоки. Зеленые яблоки, мандарины и персики я люблю. Их можешь приносить, но не чаще, чем раз в месяц, а то зацвету, как малолетка.

— Погоди, — нахмурилась девушка, тряхнув головой, — какие яблоки? Какие мандарины?

— Ну круглые такие. Вкусные очень, — ехидно усмехнулся он, следя за ее изумленным выражением лица.

— Стой, он ведь… господи, он решил тебя сдать? — Свон побледнела, вцепившись в его руку. — Киллиан, ты ведь не серьезно? Он же… — заметив блеск в его глазах, она зашипела и ударила его в грудь кулаком, покраснев от недовольства. — Вот же скотина!

— Именно поэтому я тебе и нравлюсь, — улыбнулся Джонс, притянув ее к себе, и поцеловал ее в лоб, обхватив руками ее плечи. — Ну извини, детка, решил немного поприкалываться.

— Идиот! Я ведь реально решила, что ты сядешь, — проворчала она, прижавшись щекой к его щеке.

— А что, подачки бы не носила? Оставила бы меня голодать?

— Вот за такие приколы оставила бы, — пригрозила она, и он усмехнулся, встретившись с ней взглядом.

— Понял, постараюсь умерить поток неудачных шуток.

— Уж постарайся, — хмыкнула Эмма, стараясь злиться на него, но потом, не выдержав, притянула к себе и прижалась к его губам, вцепившись руками в его рубашку. — Все никак не поверю, что ты здесь…

— Еще немного, и я тебе это докажу, — жарко прошептал Джонс ей на ухо, скользнув рукой по ее спине, — за мной ведь еще один должок?

— Киллиан? — послышался изумленный голос, и мужчина, вздрогнув, повернулся, поджав губы, и негромко выругался, увидев в конце коридора бледного Дэвида, который, встретившись с ним взглядом, решительным шагом подошел к нему и со всего размаха ударил по лицу, зарычав сквозь сжатые зубы. — Знаешь что, Киллиан Джонс?! Ты скотина, мразь и просто бездушная тварь! Какого черта ты живой и не сказал мне?! Я, блин, твой лучший друг, но должен мириться с мыслью, что ты умер, а ты, сука, живой! Да как ты мог?!

— Дэйв, блин! — засмеялся Киллиан, увернувшись от третьего удара, перехватив его руку. — Поверь, мне по роже уже надавали, честное слово.

— Так, может, мне на яйца перейти?! — пропыхтел тот, отдуваясь и тяжело дыша. — У тебя вообще совести нет!

— Забыл по дороге из приюта, — пожал он плечами.

— Пора бы найти! — прошипел он, сглотнув, и, замолчав, угрюмо уставился на него, стараясь собраться с мыслями. Потом, недовольно фыркнув, крепко прижал его к себе, хлопнув по плечу. — Ты тот еще гаденыш, но я дико рад, что ты живой.

— Спасибо, Дэйв, — улыбнулся Джонс, обняв его в ответ, — и, знаешь, я рад тебя видеть.

— Даже не подлизывайся, — фыркнул Нолан, сделав шаг назад, — я все равно не прощу тебя.

— Никогда? — выгнул бровь брюнет, и он заколебался.

— Разве что после рыбалки. В это воскресение.

— Заметано. Ну, а сейчас, — Киллиан помолчал, глядя на их рабочий кабинет, — Грэм на месте?

— Да, точно! — спохватился Дэвид. — Он ведь тоже не знает, надо его…

— Давай я сам, приятель, — остановил его мужчина и, встретившись взглядом с непонимающим взором Свон, решительно вошел в комнату.

Грэм сидел на своем привычном месте, роясь в телефоне, хмурый, с недовольным выражением лица, что-то бормоча себе под нос. Джонс вошел очень тихо и потом, посмотрев на него, с силой хлопнул дверью, заставив Миллса подскочить и, открыв рот, изумленно уставиться на него.

— К…Киллиан?

— Что, уже не Мажорчик? — ухмыльнулся тот, подойдя к нему, и, наклонив голову набок, осведомился с легкой улыбкой, за которой была сокрыта угроза. — А теперь будь так любезен, ответь мне — с каких это пор ты работаешь крысой для моего отца?

====== Эпилог ======

Грэм замер, побледнев, и медленно сделал шаг назад, скользя взглядом по не менее изумленным Дэвиду и Эмме, которые повернулись к ухмыляющемуся Джонсу, не отрывающему взгляду от Миллса.

— А чего ты пятишься, дорогой мой? Испугался чего-то? Странно даже. Столько махинаций за спиной, а сейчас вдруг струсил. Ты же, оказывается, все-таки мужик с яйцами, а не видоизмененная баба, как я раньше думал. Чего же не отвечаешь за свои поступки?

— Ты ничего не докажешь, — выплюнул Грэм, побагровев от ярости, — у тебя на меня ничего нет!