Here we are now entertain us

ментальную матрицу. Это вроде взлома кода. Получив эту матрицу, он создаст на ее основе

собственную, пропишет себя в этот мир.

- И будет убивать. Сокращать… население.

- Не будет. Это наша территория, - на породистое лицо легла хищная тень. – Хорошо бы узнать про

вторжение раньше, но и сейчас с ситуацией можно работать. Мила! Приготовь связного.

- Да, учитель, - девушка оставила книгу и вышла из комнаты. Вольдемар взял со стола айфон, пролистывая какой-то список.

- Я… могу идти? – тихо спросила Яна. В висках стучали маленькие молоточки. В животе ворочался

неприятный ком. «Не будет». Кажется, специалисты готовы остановить вторжение. И тогда Макс…

что с ним будет? Ее не должен волновать этот вопрос. Он планировал свести ее с ума. Намеренно

проиграл ее в карты, чтобы считать матрицу через бурное проявление эмоций. Ей должно быть

все равно, что с ним будет. Как минимум, все равно.

- Нет, - отозвался Вольдемар, покосившись на нее, словно на дуру. – Захватчик предполагает, что я

не отпущу вас раньше утра. Не стоит вызывать его подозрения. Пока не стоит.

- О. Ясно, - Яна вздохнула и забралась на диван с ногами, приготовившись ждать утра.

Вольдемар покачал головой и подал ей руку:

- Прошу со мной.

- Да, конечно… - Яна почувствовала себя совсем уставшей, и глупой. Так ее и оставят среди книг и

реторт.

Он привел ее в небольшую комнату без окон. Стены задрапированы багровым шелком, пол

застелен черным ковром с высоким ворсом. У стен стояли высокие, почти в рост человека, подсвечники, два сундука из красного дерева и металлическая жаровня. Посреди комнаты что-

то… очень похожее на алтарь.

Вольдемар в метущемся свечном свете навевал четкие ассоциации с адом и демонами. Дверь

также была обита тканью, и, закрывшись, слилась с комнатой. Яна невольно попятилась.

- Не надо бояться, - мужчина внимательно смотрел на нее. – Мне нужно больше информации.

- Прямо как ему, - нервно хихикнула Яна, начиная подозревать, что мания преследования не за

горами. И здесь, в этой невозможной комнате, она вдруг поняла, что верит Вольдемару – и

начинает верить и в то, что жизнь не закончится в ближайшие дни, под безмятежным взглядом

серых глаз.

У Вольдемара глаза были черными. Он кивнул ей на алтарь.

- Ложитесь, пожалуйста.

- Это обязательно? – Яна обхватила себя руками за плечи.

- Да.

- А… раздеваться?

Он обернулся от сундука, к которому подошел. Немного помолчал.

- Раздеваться необязательно. Ваша нагота, и сексуальный акт могли бы дать больше информации, но я понимаю, что вы можете быть против.

Снова отвернулся. Яна облизала губы.

- Макс ждет, что вы меня…

- Да, - согласился Вольдемар, загремев чем-то в сундуке. – Ждет.

- А если… он почувствует, что?...

- Почувствует. Скажете, что вы меня разжалобили и я не стал вас трогать.

И тогда он придумает что-то еще, мрачно подумала Яна.

- А если… вы… гм… получите больше информации, это ускорит, ну…

- Изгнание его из этой реальности? Да.

- Сильно?

- Да.

Он больше ничего не говорил. Яна посмотрела на его спину, хвост тронутых сединой темных

волос, - совсем не таких, как у Макса. Вздохнула. Разделась и, оставив одежду на полу, подошла к

алтарю.

Каменный, сверху он был накрыт деревянной планкой с множеством вырезанных символов. Яна

подумала, что все они отпечатаются на ее теле, и постаралась не обращать внимания на явный

кровосток в центре. И полукружья колец для цепей, закрепленных на алтарном камне.

Она легла, чувствуя, как под теплым деревом сочится холодом камень. А потолок комнаты

оказался витражным. Кропотливо собранные цветные стекла складывались в фигуру

чернокрылого ангела, склонившегося над алтарем. Над ней.

Вольдемар приблизился. В руках у него была кисть и керамический горшочек со снятой крышкой.

От горшка пахло травами, и жидкость, которой мужчина рисовал на ее теле, оказалась темной, черной в этом освящении, тягучей, словно смола.

Он смотрел на Яну, как на пустое место. Ни искры не мелькнуло в темных глазах. Это неожиданно

уязвило. Может быть, ему нравятся только зеленоглазые брюнетки?

К слову о Миле. Девушка повернула голову, надеясь, что присутствие ученицы колдуна на обряде

необязательно, и вздрогнула. Она больше не видела комнаты. Вокруг алтаря, на расстоянии

вытянутой руки, клубился багровый дым. Сквозь него просвечивало пламя свечей, но казалось

оно то слишком близким, то слишком далеким. И огоньков этих было как-то многовато.

Тело покрылось мурашками. Вольдемар прошел в изголовье и заговорил на латыни. Негромкий

голос то набирал высоту, то падал до шепота. Дым подполз ближе. Яна хотела закрыть глаза, но

подумала, что так будет еще страшнее.

Латынь – такой красивый язык… когда-то она заучивала несколько цитат, от Quia nominor leo до

Ars longa, vita brevis... Яна вслушалась, не удастся ли уловить знакомое слово, и содрогнулась, когда из тумана раздались и другие голоса. Два… нет, три. Нет… Голоса шептали и шипели, летели

по воздуху, вдали что-то ухало, причмокивала сырая земля…

Какая земля?! Какие голоса?! Она в комнате! В помещении не крупнее зала в ее квартире!

Кожи коснулся ветер – сырой и холодный, оставивший после себя мелкие капли дождя. Ветер