Here we are now entertain us

Яна облокотилась о стену, нахлынувшее облегчение было таким явственным, что сложно стоять на

ногах. Подошла и присела на край кровати.

Ресницы Макса, отбрасывающие полукружья теней на лицо, чуть подрагивали. Губы слегка

приоткрыты. На щеке отпечатался след от края подушки. Одеяло наполовину сползло, обнажая

незагорелую безволосую грудь.

Он еще никогда не спал на ее глазах. Она никогда не видела его спящим.

Яна осторожно положила ладонь на теплую белую кожу, почувствовала толкнувшееся в руку

сердце. Размеренный стук… пауза. И снова… Сердце Макса билось с перебоями.

Он открыл глаза, сонно улыбнулся.

- Привет.

- Привет… - Яна легла поверх одеяла, положила голову ему на плечо. Макс завозился, вытащил из-

под одеяла руку, обнял.

- Ты давно пришла?

- Нет. Только что.

- А… - он зевнул и уткнулся лицом в ее волосы. Теплое дыхание на затылке. – И как прошла ночь?

- Прошла, и ладно.

- Угу. А я вот… сплю. Оказывается, спать – это хорошо. Оказывается, иногда невозможно не спать…

- Макс?...

Он снова уснул. Яна пошевелилась, выбралась из его объятий. Мужчина что-то недовольно

пробурчал и затих.

Девушка встала, нервно покусывая ноготь. Заставила себя отвернуться и выйти из комнаты. Для

начала – в душ.

На теле, как ни странно, не осталось ни одного символа. Хотя она все еще пахла мужчиной.

Не тем мужчиной…

Она наливала себе кофе, когда рука дрогнула, и черная жидкость уродливой кляксой расползлась

по полу. Невидящими глазами Яна уставилась в окно.

Колдун сказал, что решит ее проблему.

Она верит. После тумана у алтаря… Этот решит.

И больше не будет Макса. Телепортации, походов через тайгу в чужих полосатых носках, этой

обаятельной улыбки на лице Курта Кобейна. Кричащего свитера и потертой куртки. Мучительной

боли от непослушания. И секса в лифте. И поцелуев. И дыхания в волосах…

- Проклятье, - Яна ударила кулаком в стену, до крови сбив костяшки. – Проклятье…

Она развернулась и пошла в спальню, оставляя за собой темный кофейный след.

Макс спал, и сердце его билось с перебоями. Яна сбросила халат, стянула с него одеяло. Легла

сверху, коснулась губами. Улыбчивый мягкий рот откликнулся, приоткрылись мутные со сна серые

глаза.

Она трогала его лицо, водила пальцами по щекам и лбу, по губам. Зарылась руками в волосы, снова поцеловала, осторожно прикусывая его губы. Коснулась поцелуем подбородка, и шеи, и

ключиц…

- Человек… чего ты хочешь от меня, человек?

- Еще немного побыть с тобой.

Настойчивые ласки Яны разбудили и встряхнули пришельца. Макс отвечал на ее инициативу

сначала вяло, потом все более активно. До вечера они не выходили из спальни. Несколько раз Яна

порывалась было просить его остановиться, но в последний момент проглатывала просьбы и

признания в усталости. Ее личный кошмар, двойник Курта Кобейна, от секса оживал, словно

цветок после дождя.

Ее выдал желудок, громко напомнивший, что люди получают энергию из пищи. Которой в нем не

было больше суток. Макс замер, склонившись над ней, усмехнулся и коснулся губами кончика ее

носа.

- Тебе надо поесть. Пойдем.

- Почему ты обо мне заботишься?

- Я уже говорил. Ты нужна мне жизнеспособной, колебания в состоянии объекта осложняют

считывание.

- А. Ну да.

Яна не сочла нужным одеваться и просить мужчину об этом. На кухне она закрыла жалюзи,

включила чайник. Макс забрался на подоконник, спихнув на пол стопку салфеток. Белая бумага

упала прямо на черное пятно от пролитого ею утром кофе.

Есть не хотелось. Совершенно. Но желудок сжимался, ворчал и требовал дать ему хоть что-то.

Подумав, Яна решила сделать бутерброды с сыром, достала продукты из холодильника, закрыла

дверцу. Повернулась.

Сыр и хлеб выпали из разжавшихся рук.

Макс, сидевший на подоконнике, откинул голову на стену и выглядел… мертвым. Черты лица

заострились, кожа приобрела сероватый оттенок. Посинели губы, и тени под глазами казались

почти черными.

А потом он мигнул.

Так, как мигает, скачет кадр телепередачи при неполадках с сигналом. Вот он есть, и в следующую

секунду – подоконник пуст. Словно не было никогда обнаженного мужчины с взлохмаченными

светлыми волосами и легкой щетиной на щеках и подбородке.

Яна рванулась вперед, пальцы сомкнулись на предплечье Макса, под колени больно бросился

кафельный пол. Зубы лязгнули, когда она упала, цепляясь за его руку.

Макс снова был. Вызывающе алели полосы на его свитере. Яркие кеды смотрелись на кухонном

подоконнике совершенно неуместно.

Он открыл глаза, посмотрел на Яну, стоявшую на коленях, вцепившись в его руку. Недоуменно

моргнул.

- Что-то случилось?

- Н-нет, - она выдохнула, и невероятным волевым усилием заставила себя разжать пальцы, выпустить его. Макс сощурился. – Не знаю…

- Разве я был одет? – он нахмурился, пошевелил ногой, рассматривая кеды. – Я не помню, чтобы

одевался… И я всегда снимал обувь на пороге.

Она молчала. Макс слез с подоконника, хмурясь еще сильнее. Выглянул в коридор. У порога

стояли красные кеды. Мужчина кивнул сам себе и направился в спальню.

Сжав руки у груди, не замечая, как ногти впиваются в кожу, оставляя красные лунки следов, Яна

пошла следом.