Читаем Homo commy, или Секретный проект полностью

На исходе советской власти к ним приехали родственники отца, бежавшие из Баку. В гостиной поселилось пять человек – сестра отца, ее муж, мать мужа, двое детей. В Азербайджане в ту пору убивали армян. Погромы начались в Сумгаите, прокатились по всей республике. Тысячи зверски убитых. Вырезали целыми семьями, не жалея стариков и детей. Евреи, которых в столице Азербайджана было много еще со времен Российской империи, не стали ждать, когда очередь дойдет до них. Взяли то, что можно было увезти с собой, остальное продали за бесценок. И кто куда. Полгода их гостиная оставалась общежитием, потом родственники уехали в США. Классический вариант – поселились в Нью-Йорке, на Брайтон бич. Устроились нормально. Борис Семенович, муж тетки сдавал экзамен для того, чтобы работать врачом. Бухгалтерские навыки сестре отца не понадобились – зарплаты врача хватало на вполне достойное существование. Но это произошло позже, а тогда, в восемьдесят девятом они заполнили гостиную, какие-то пуганные, неприкаянные, и Григорий впервые задумался над тем, почему разрушился тот порядок, который с двадцатых годов неплохо поддерживался советской властью, почему одни люди принялись убивать других, долгие годы живших рядом? Он размышлял о власти, о том, к чему приводят ошибки политиков, совершаемые по недомыслию. Наивен был. Теперь-το он не верил в благие намерения. Все делается только из желания получить собственную выгоду. Лишь это он видел вокруг. Какие ошибки? Во всем только расчет. И не более. Уступки – следствие нажима, а не доброй воли. Жизнь – жесткая штука.

Три года назад он был в Америке в деловой поездке. Вашингтон, Сан-Франциско, Чикаго. Перед возвращением Григорий специально заехал в Нью-Йорк, чтобы навестить родню. Встретили его радушно. Долго расспрашивали про житье в России. Потом тетя Флора вспоминала детские годы, проведенные в Москве, то, как они с отцом ругались, как он водил ее в школу, как защищал от соседских мальчишек, и то, как она, будучи студенткой института, познакомилась с Борисом Семеновичем, своим будущим мужем, с которым позже уехала в Баку. И чем все это закончилось. «Мы довольны, – говорила она. – У нас все хорошо. Боря получает нормальные деньги. Сам видишь, как живем. Дети совсем стали американцами. Но знаешь, Гриша, если бы не случилось того, что случилось, мы бы остались в Баку. А еще я тоскую по Москве. Это моя родина. Я там выросла». «Приезжайте». «Я бы приехала. Но у вас там такая преступность. Я боюсь». Григорий засмеялся тогда. «Преступность везде есть. И у вас в Америке. Но люди живут. Приезжайте. Все будет нормально». Тетя Флора послушалась его, приехала некоторое время спустя. Но он тогда был вне Москвы, на очередных выборах.

– Я налила, – услышал он голос матери.

Потом он поехал к Марии.

– Ты надолго? – ехидно спросила она.

– До утра.

– Переночевать приехал?

– Не только. – Григорий обнял ее, принялся целовать в лицо, в шею.

– Может быть, мы ляжем?.. – глухо прозвучал ее голос.

– Ляжем, если тебе хочется.

– Не то слово…

Он оказался на высоте. Ему приятно было сознавать, что он не позорит сильный пол в мужском деле. Когда желаемое произошло, она поинтересовалась:

– Зачем ты прилетел?

– Из-за тебя. Разве ты не хотела, чтобы я тебе засунул?

– Хотела. Но я тебе не верю. Не из-за этого ты появился в Москве.

– Не веришь? Зря…

Мария смотрела на него насмешливыми глазами.

– Что там с твоими выборами?

Григорий выстроил нечто пренебрежительное на лице.

– Работаем. Несмотря на козни местных начальников. То, что там происходит, ничем не отличается от того, что происходит в других регионах. Кроме одной детали. Там административный ресурс исподволь работает на коммуниста, а в большинстве остальных частях нашей необъятной России – на ставленников партии власти, которые ничуть не лучше Квасова. Такие же сволочи, воры. По большому счету, я не вижу разницы между теми, кто занимает важные кресла, и теми, кто в оппозиции. Наше дело – получить свои бабки. А в остальном – пошли они все к ё…ной матери.

– Грубо. Но справедливо, – насмешливо признала Мария.

Он почему-то вспомнил Наталью Михайловну, владелицу галереи. Его по непонятной причине влекла эта женщина. Было в ней что-то, что отличало ее от других женщин, включая Марию. Было.

Мария покинула постель. Ей нравилось ходить перед ним голышом. Ухоженное тело еще хранило испанский загар – они побывали на побережье Средиземного моря в конце июля.

Потом они пили чай и перекусывали.

– Опять не известно, насколько уезжаешь?

– Нет. Я непременно приеду. Когда именно, сказать не могу.

– Как там твой кандидат?

– Прекрасно. Деньги платит. Меня слушается. Что еще надо?

Она была хороша – голая на табурете, сидевшая расставив ноги, сексуальная. Он понял, что она делала это нарочно. И добилась своего. Ему захотелось повторить сделанное ранее. Всё вышло к взаимному удовольствию.

Перейти на страницу:

Похожие книги