I

Графиня была права. После получасового напряженного молчания, иногда прерываемого

голодным мяуканьем кота, Людовик, наконец, заговорил:

- Так вы живете в Марселе, мадмуазель?

- Да, сир, - ответила Готель, - но утром я купила дом на левом берегу Парижа.

Король рассмеялся и бросил кусок мяса коту, трущемуся о ножку стола его величества:

- Берег интеллектуалов. Религиозные школы растут там теперь так же быстро, как

шампиньоны в теплую погоду, едва начинает дождить1.

Наступило еще несколько минут оглушающей тишины, пока не заговорила Королева:

- Вам нравится в Провансе, дитя мое?

- Да, ваше величество, - ответила гостья.

- Мы получаем оттуда наши лучшие вина, не так ли, ваше величество? - обратилась она к

супругу.

- Шампань мне ближе, - недовольно отозвался Людовик.

- Да, оно бьёт в голову, - саркастично грустно улыбнулась и опустила глаза королева, и снова

обратилась к Готель, - на вашем месте, моя дорогая, я бы предпочла Марсель.

- Довольно! - резко перебил король, - у меня от вас разыгралась мигрень.

Готель посмотрела на Констанцию, которая, не решаясь поднять глаза, тихо ела из своей

тарелки: "Да уж, - подумала девушка, - у них тут всё ещё запущенней, чем у меня". К счастью,

скоро появилась Мария. Она прильнула к Констанции, которая с радостью взяла ребенка себе на

колени. Готель помахала девочке рукой, и та, засмущавшись, уткнулась носом в грудь графини.

- Кто это, моя дорогая? - спросила её Констанция, - ты узнаёшь нашу гостью?

Король поднялся из-за стола:

- Прошу прощения, мне пора.

Готель и королева встали вслед, кроме графини с девочкой на руках.

- Ваше величество, мадмуазель, миледи, - попрощался с ними Людовик и вышел из

трапезной, после чего все снова сели за стол.

- Алиенора - очень красивая женщина. И простите меня, миледи, но она показалась мне более

доброжелательной, чем ваш брат, - сказала позже Готель Констанции.

- Намного красивее, чем хотелось бы королю. Она цинично относится к браку, и даже когда

её сторонние увлечения невинны, никто не даст за их невинность и ломаного гроша. Вы думаете

почему Людовик взял её с собой, оставив королевство на управление регента? - Констанция

откровенно рассмеялась, - она даже крестовый поход восприняла для себя не иначе, как

приключение.

Девушки свернули в коридоре.

- Да, - вспомнила Констанция, - а любезничая с вами, мадмуазель, королева защищала лишь

свои интересы. Это и злит короля.

- Какая же ей польза быть со мной любезной? - не понимала Готель.

- Королева, будучи герцогиней Аквитании, имеет родственные притязания на Тулузу, и пока

вы общаетесь с Раймундом, вы играете ей на руку, - объяснила графиня.

- О Боже. Раймунд. Я не знала, - прошептала та себе и села на кровать Констанции, заламывая

себе пальцы, - бедный мой Раймунд. Он ничего не говорил мне. Ничего. Но, что же мне теперь

делать? - взмолилась Готель.

- Ничего. Вам ничего не нужно делать, моя дорогая. Если вы хотите, чтобы все оставалось так

как есть, то вам лучше ничего не менять, поскольку, стоит лишь одной фигуре на доске

сдвинуться, и вы проиграете эту партию, - тихо проговорила Констанция, - простите.

Готель рухнула спиной на кровать:

- Это невероятно.

- Это политика. Корона. То, о чем я говорила вам раньше. И вы забрались слишком высоко,

достаточно высоко, чтобы попасть под её жернова.

Констанция гладила черные волосы Готель, а та, в свою очередь, старалась собрать всю

картину воедино и тут поняла, почему маркиза охватил такой страх, когда она сказала о том, что

брак их величества разладился:

- Он никогда на мне не женится, - проговорила Готель и заплакала, - никогда.

- Останьтесь сегодня со мной, моя дорога, - прошептала ей графиня, - я не переживу эту ночь

без вас.

До рассвета Констанция не сомкнула глаз ни на минуту. Что-то тревожило её больше чем её

гостью, и она гладила волосы Готель, пока та не заснула.

- Если ты сперва прометаешь, тебе будет удобнее сшить эти части, - говорила Готель Марии,

которая сидела напротив и, подражая своей наставнице, закинула одну ногу на другую.

Но Мария была сосредоточена настолько, что не могла отвлекаться на сторонние разговоры.

- Для кого это платье? - попробовала Готель снова.

1 Во французском языке есть глагол pleuvoir – дождить.

- Для Софи. На рождение Иоанна Крестителя, - вытягивая нитку, ответила девочка.

Готель наморщила лоб и перебрала в голове всех своих знакомых, но так и не нашла среди

них ни одной Софи.

- Это моя кукла, - закатив глаза, покачала головой Мария, удивляясь подобному невежеству.

- Поверьте мне, моя дорогая, в этом году на рыночной площади должно быть что-то

особенное, - сказала Готель графиня, - и я ожидаю увидеть вас в нашей ложе.

В тот день, с самого утра парижане оживленно двигались на правый берег Сены, где уже

устраивались торговые лотки, площадки для потешных игр и музыкантов. Готель не торопилась. У

неё были незаконченные дела, к тому же, она договорилась зайти за Клеманом по дороге; у него

не было компании, и Готель охотно согласилась с ним на прогулку.