И аз воздам

— Они, там, на Кавказе достаточно бедно живут. Здесь, Ну, скажем, пять десятков из их знати прослужит год или два, заработает денег, им можно и побольше платить, ордена, и вернётся домой, там они сразу станут богатыми и уважаемыми людьми и каждому чеченцу захочется повторить их путь. А ещё привезут с собой наши обычаи, которым знать захочет подражать. Ну, и почему бы им не дать возможность в конце службы повоевать на территории Польши, допустим, пограбить предателей поляков, увезти с собой женщин и рабов. Да у Вас, Ваше Императорское Величество, отбою не будет от мотивированных и очень преданных только вам очень умелых воинов, которые будут защищать вас и своё благополучие.

— Да, вы Цицерон, граф. Умеете свою мысль в правильные слова облечь. Прямо готовый дипломат. — Похлопал пухлыми ладошками Разумовский.

Александр обернулся к Лагарпу.

— А вы что скажете, месье Фредерик?

— Очень умно, Ваше Величество. Я бы вам такого не предложил. В разрез идёт с моими взгядами на жизнь. Как истовый последователь Руссо, я против рабства. Но если речь идёт о безопасности Вашего Величества, то я бы поддержал этого молодого человека. Только если можно без рабов, нельзя ли обойтись деньгами и орденами? — ну, да тот ещё большевик, даже фамилию себе поменял. Был de La Harpe. Убрал дворянскую частицу «де», стал просто Лагарпом. Даже имение продал под Женевой, чтобы не угнетать крестьян.

— Чего делить шкуру неубитого медведя. Этот полуэскадрон горцев сюда ещё залучить надо. — Хмыкнул Аракчеев.

— Саша, я не в восторге от своей идеи, но мне кажется, что за абреками нужно послать именно Петра … Христиановича. — Бамс. Брехт чуть в осадок не выпал. Твою, налево. Инициатива имеет инициатора. Это же полгода жизни! Туда ехать через Москву, Воронеж, Ростов. Это чёрте где. Тысячи три километров. И назад столько же. Все планы к чертям.

— Граф, Мы сообщим вам о своём решении завтра. Поговорим о … Посмотрим, что Скажет Государственный Совет. Мне ваше предложение понравилось. — Александ развернулся и вышел, все последовали за ним и только Дарьюшка Бенкендорф осталась, эдак наклонив головку рассматривая Петра.

— Мадемуазель, приношу вам свои извинения. Медведь и есть, нет мне прошения. Разве только на папеньку и бога сослаться, даже и в мыслях не было такой орясиной вырастать. — Поклонился Брехт этой будущей главной шпионке России.

— А можете повторить, граф? — улыбнулась эдак призывно баронесса.

— Что именно, баронесса, уронить вас? — поддержал игру Пётр Христанович.

— Последний ваш порыв. Поднимите меня и покружите по залу.

Ну, точно — фанатка вальса.

— Как прикажите. — Брехт подошёл к девушке положил ей ладони на талия и приподнял легко, чего там вместе с жемчугами и брилиантами и пятидесяти кило нет. Прошёлся в круге вальса и поставил драгоценную ношу на пол.

— Замечательно. Вечно бы была в ваших руках. Но дела. Пойдёмте, мой генерал, мне Мария Фёдоровна велела проводить вас в малую столовую, там уже дожидается вас вдова генерала Де Рибаса. Обговорите ваше переселение. Она уже дала согласие Марии Фёдоровне.

Оперативно, все делается, а говорят век не спешный.

— Ведите меня прекрасная фея.

— Граф, а можно ещё раз. Ну, пожалуйста …

Событие тридцать четвёртое

Хочу быть кошкой! Толстеешь — все радуются, жрёшь — все радуются, спишь — все радуются.

Пропал кот. Без левой задней лапы, одного уха и половины хвоста. Кастрированный. Кличка Счастливчик.

Анастасия Ивановна сидела с бокалом шампусика в кресле и гладила здоровущего кота, почти чёрного, только с белой манишкой и кончиками лап. Мыши досаждали обитателям Зимнего и в нём завели целую стаю кошек, которые больше собачились друг с другом, чем на мышей охотились. Вообще, история с котами началась интересно. В XVIII веке в Зимнем дворце в огромных количествах расплодились мыши и крысы, которые портили здание, прогрызая дырки в стенах. Это был ещё предыдущий дворец — деревянный. Как-то в очередной раз, проснувшись от мышиной возни в углу своей спальни, Елизавета Петровна на мышек обиделась. Вопросила подданных, чего делать, и ей поведали о казанских котах, благодаря которым в городе нет грызунов. В 1745 году, она издала «Указ о высылке ко двору котов», который гласил: