Читаем И будет вечен вольный труд полностью

Мокрый снег поутру выпал,Каплет с крыши у окна.На оконницу насыпалДед поутру толокна…Толокно объяло пламя,Толокно петух клюетИ в окно стучит крылами,И, нахохлившись, поет.Ленту алую вплетая,Села Лада у окна:— Здравствуй, тучка золотая,Солнце-странничек, весна!..Светит перстень на оконце:За окном бегут ручьи,Высоко гуляет солнце,Кружат стаями грачи…Далеко ж в дали веселой,Словно вешние стада,Разбеглись деревни, селаИ большие города!..А оконце все в узоре:
За туманной пеленой,Словно сон, синеет море,А за морем край земной…

Гость чудесный

Свет вечерний мерцает вдоль улиц,Словно призрак, в тумане плетень,Над дорогою ивы согнулись, И крадется от облака тень.Уж померкли за сумраком хвои,И сижу я у крайней избы,Где на зори окно локовоеИ крылечко из тонкой резьбы.А в окно, может, горе глядитсяИ хозяйка тут — злая судьба,Уж слетают узорные птицы,Уж спадает с застрехи резьба.Может быть, здесь в последней надеждеВсе ж, трудясь и страдая, живут,И лампада пылает, как прежде,И все гостя чудесного ждут.Вон сбежали с огорка овины,Вон согнулся над речкою мост—
И так сказочен свист соловьиный!И так тих деревенский погост!Все он видится старой старухеЗа туманом нельющихся слез,Ждет и ждет, хоть недобрые слухиВетер к окнам с чужбины принес.Будто вот полосой некошенойОн идет с золотою косойИ пред ним рожь, и жито, и пшеныСеребристою брызжат росой!И, как сторож, всю ночь стороноюХодит месяц и смотрит во мглу,И в закуте соха с бороноюТоже грезят — сияют в углу.

1914–1917 гг.

Марина Ивановна Цветаева

1892–1941

Из цикла «Стихи о Москве»

1

Облака — вокруг,
Купола — вокруг.Надо всей Москвой—Сколько хватит рук! —Возношу тебя: бремя лучшее,Деревцо моеНевесомое!В дивном граде сем,В мирном граде сем,Где и мертвой мнеБудет радостно,—Царевать тебе, горевать тебе,Принимать венец,О мой первенец!Ты постом — говей,Не сурьми бровей,И все сорок — чти —Сороков церквей.Исходи пешком — молодым шажком! —Всё привольноеСемихолмие.Будет твой черед:Тоже — дочери
Передашь МосквуС нежной горечью.Мне же — вольный сон, колокольный звон,Зори ранниеНа Ваганькове.

31 марта 1916

6

Над синевою подмосковных рощНакрапывает колокольный дождь.Бредут слепцы Калужскою дорогой —Калужской — песенной — привычной, и онаСмывает и смывает именаСмиренных странников, во тьме поющих бога.И думаю: когда-нибудь и я,Устав от вас, враги, от вас, друзья,И от уступчивости речи русской,—Надену крест серебряный на грудь,Перекрещусь — и тихо тронусь в путьПо старой по дороге по Калужской.

1916

8

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мастера русского стихотворного перевода. Том 1
Мастера русского стихотворного перевода. Том 1

Настоящий сборник демонстрирует эволюцию русского стихотворного перевода на протяжении более чем двух столетий. Помимо шедевров русской переводной поэзии, сюда вошли также образцы переводного творчества, характерные для разных эпох, стилей и методов в истории русской литературы. В книгу включены переводы, принадлежащие наиболее значительным поэтам конца XVIII и всего XIX века. Большое место в сборнике занимают также поэты-переводчики новейшего времени. Примечания к обеим книгам помещены во второй книге. Благодаря указателю авторов читатель имеет возможность сопоставить различные варианты переводов одного и того же стихотворения.

Александр Васильевич Дружинин , Александр Востоков , Александр Сергеевич Пушкин , Александр Федорович Воейков , Александр Христофорович Востоков , Николай Иванович Греков

Поэзия / Стихи и поэзия
Зной
Зной

Скромная и застенчивая Глория ведет тихую и неприметную жизнь в сверкающем огнями Лос-Анджелесе, существование ее сосредоточено вокруг работы и босса Карла. Глория — правая рука Карла, она назубок знает все его привычки, она понимает его с полуслова, она ненавязчиво обожает его. И не представляет себе иной жизни — без работы и без Карла. Но однажды Карл исчезает. Не оставив ни единого следа. И до его исчезновения дело есть только Глории. Так начинается ее странное, галлюциногенное, в духе Карлоса Кастанеды, путешествие в незнаемое, в таинственный и странный мир умерших, раскинувшийся посреди знойной мексиканской пустыни. Глория перестает понимать, где заканчивается реальность и начинаются иллюзии, она полностью растворяется в жарком мареве, готовая ко всему самому необычному И необычное не заставляет себя ждать…Джесси Келлерман, автор «Гения» и «Философа», предлагает читателю новую игру — на сей раз свой детектив он выстраивает на кастанедовской эзотерике, облекая его в оболочку классического американского жанра роуд-муви. Затягивающий в ловушки, приманивающий миражами, обжигающий солнцем и, как всегда, абсолютно неожиданный — таков новый роман Джесси Келлермана.

Джесси Келлерман , Михаил Павлович Игнатов , Н. Г. Джонс , Нина Г. Джонс , Полина Поплавская

Детективы / Современные любовные романы / Поэзия / Самиздат, сетевая литература / Прочие Детективы