И дух наш молод

Чем жил в те дни пролетарский Питер, мне хотелось бы показать на примере нашего Нарвского района и Путиловского завода. Тут я проводил дни и ночи как пропагандист и уполномоченный инструкторского отдела "Военки". Не только собирал сведения и докладывал обо всем Подвойскому и Мехоношину, но и сам принимал Участие в организации дружин, выступал с беседами.

Снова по всем каналам была установлена надежная связь с частями гарнизона. 28 августа в Павловский полк приехали, представители Совета и завкома. В полку только что закончился митинг, на котором присутствовало нас четверо представителей "Военки". Выступал один - В. И. Невский. Члены полкового комитета заверили рабочих:

- Не отставали мы от вас до сих пор - не отстанем и теперь. Мы получили приказ из ставки немедленно выступить в город Юрьев. Как видите, приказа не выполнили. Будем действовать вместе.

Поднимались заводы, увлекая за собой революционных солдат частей гарнизона, с которыми они побратались еще во время февральских, июньских совместных действий.

Вооружение рабочих, организация отрядов, обучение их шло на Путиловском полным ходом. Был избран революционный комитет в составе восемнадцати человек. Он сразу же взял в свои руки дело снабжения, создал комендатуру, объединившую все вооруженные силы района в завода. Круглосуточную службу несли рабочие патрули. На улицах, площадях, на заводском дворе маршировали. Учились штыковому бою отряды красногвардейцев. К вечеру 28 августа в Красную гвардию записалось свыше Двух тысяч добровольцев.

- Оружие! Дайте оружие!

Оружия не хватало. На рассвете нас, человек двадцать активистов и членов "Военки", собрали у Подвойского. Заросший густой щетиной, шатающийся от бессонницы, он сообщил, что 29 августа, по распоряжению Керенского, откроют Арсенальские и Охтенские склады для выдачи оружия и боеприпасов. Ордера на получение будет выдавать в комнате № 15 в Смольном член Комитета народной борьбы с контрреволюцией Ф. Э. Дзержинский. Наша задача немедленно оповестить все заводы, проконтролировать, чтобы оружие попало в надежные руки. К утру я успел побывать на Химическом, "Розенкранце", Путиловском заводах. Оттуда в Смольный на машинах выехали депутаты Совета Степан Корнеев и Иван Газа. С ними и я.

Дзержинский выдал ордера на оружие, боеприпасы. Узнав, что путиловцы имеют связь с войсками Ораниенбаума и Петергофа, дал им ответственное задание: изолировать ораниенбаумскую школу прапорщиков, которая, судя по донесениям, может выступить на стороне Корнилова. Для этого окружить школу надежными солдатами гарнизона.

Степан Корнеев выехал в район за грузовиками, а Иван Газа - в Ораниенбаум выполнять поручение Дзержинского. С ним был послан и Артузов. Задачу они выполнили успешно.

Оружие, боеприпасы рабочие брали без счета, не глядя на цифру, поставленную в наряде. Путиловцы привезли на завод военное обмундирование, патронташи, баклажки, подсумки, отрыли припрятанные в июле пулеметы.

Подвойский попросил нас передать путиловцам: "Главное теперь - делать пушки".

"Дать орудия" - такой приказ от заводского комитета получила пушечная мастерская. И в пушечной все пришло в движение. Пушечная заработала так, как никогда аа время своего существования.

Тяжелые лафеты и блестящие тела орудий вручную подавались к сборке; вручную выкатывали пушки для отправки на полигон. Без понуканий и приказов быстро, слаженно сновали чернорабочие, перебрасывая, куда нужно, детали, механизмы, собранные орудия, и выкатывали систему за системой, выстраивая их у выхода из мастерской.

Человеку со стороны могло показаться: все идет по-старому. Пушечники, как бывало всегда, стояли у своих станков. Огромные резцы ввинчивались в болванки, будущие стволы орудий. Привычная картина. Но опытный глаз сразу замечал нечто новое, небывалое в работе мастерской.

Вот знакомый слесарь с роскошными, под запорожца, усами - царь и бог в своем деле - переносит, укладывает крупную деталь пушки. Еще вчера он ни за какие коврижки не стал бы сам утруждаться, считая это ниже своего достоинства. Позвал бы чернорабочих или помощника, а теперь сам старался вовсю. Пот - ручьем, а счастлив, улыбается: рукам - настоящая работа, душе праздник.

Вокруг его станка ходит, как по кругу, старый мастер. Лицо растерянное. Чего только не насмотрелся он, но такое наблюдает впервые. Слесарь-усач и за двойную, тройную плату никогда так не старался, а тут гонит ствол за стволом.

Впервые за долгие годы старый мастер почувствовал себя в мастерской лишним, ненужным - все спорилось, двигалось, получалось без его вмешательства.

Долго крепился, Наконец подошел к усачу, спросил:

- Куда спешишь? Чего так стараешься?

Сверкнули зубы в гордой улыбке.

- Тебе, Потапыч, этого не понять. Пушки - наши! Тебя, старого дурака, защищать будут. Не на царское войско, не на хозяина - на себя работаем.

Пушки шли потоком. Без брака. Полигонщики жаловались:

- Не успеваем пристреливать.

- Отсылайте как есть, - пришло распоряжение из заводского комитета. На фронте против кадетов их пристреляют.