...И двадцать четыре жемчужины

Их сейчас объединяло одно чувство — ненависть к Эньшину: совсем непостижимым казалось, что какой-то проходимец так ловко, помимо их воли, смог стать новым членом их делового союза.

— Ведь теперь он из нас все жилы вытянет! — И Дутько вкратце передал последний разговор с Эньшиным, не жалея для него крепких слов.

— Ничего, дружище, — Дальнев положил руку на плечо приятеля, — с ним я буду улаживать все сам.

Земфира принесла поднос с напитками и подсела к мужчинам.

— Извини, Зиночка, мы все о делах и делах. Потерпи немного. — Дальнев нежно обнял ее за талию.— В организацию, которую мы обслуживаем, прислали нового зама... Соболева. Ему уже пришлось ко мне обратиться. Я дал понять, что оказал ему услугу. Кажется, с ним не будет особых сложностей... Ну а теперь «последнее». — Дальнев давал понять Дутько, что тому пора удаляться. — Я еду в Ереван, привезу новую партию «ювелирки». Сумеешь быстро реализовать?

— Постараюсь. Присылай, конечно.

Дутько откланялся. Проводив его, Земфира подсела к Дальневу.

— Саша, ты знаешь, а я как-то иначе стала относиться к Дутько. Он теперь не кажется мне таким противным. То ли привыкла к нему...

— Ты просто стала умнее. Все правильно, дорогая... И вот еще что я хотел тебе сказать. Не оформляла ли ты договора с московскими художниками?

— Пока нет, а что?

— Потом объясню. Ты ведь знаешь Анохина?

— А как же. Сейчас крутит роман с Озерцевой из комбината.

— Это не наше дело... Мне нужно, чтобы ты подольше потянула заключение с ним договора.

— Я терпеть этого Анохина не могу...

— Одним словом, ставь меня в известность, когда дело будет его касаться.

Дальнев по-домашнему прилег на диван.

— Я останусь у тебя, Зинуша. — И он властно привлек ее к себе.

В МАГАЗИНЕ У ДУТЬКО

Недавно отстроенный художественный магазин на новом проспекте сиял стеклами витрин и яркими красками выставленных там изделий: цветастых шалей, подносов, керамики... В вестибюле и торговых залах — уютные кресла, вьющиеся растения в кашпо, красивая чеканка — все солидно и современно.

Помощник Бурмина Сухарев осмотрел витрины, обошел прилавки и уселся в кресло. Среди немногих посетителей была небольшая группа иностранцев. Они подошли к картинам и рассматривали их, переговариваясь между собой. Из комнаты администратора вышел крупный, элегантно одетый мужчина. «Дутько», — сразу же определил Сухарев.

Дутько подошел к иностранцам, что-то сказал им, отчего они заулыбались, а затем принес несколько этюдов, показал им и пригласил всю группу к себе в кабинет.

Сухарев посмотрел на часы, а потом в окно — будто ждал кого-то: он заметил, что симпатичная молодая продавщица посматривала на него. Умело наложенный грим подчеркивал и без того яркие глаза. Она беседовала с модно одетым мужчиной средних лет.

Проводив иностранцев, Дутько, нахмурясь, сказал что-то продавщице, ухмыльнулся прямо в лицо ее собеседнику, и тот мгновенно ретировался. А Дутько уставился на продавщицу.

— Ого, новые ценности... — донеслось до Сухарева.

Продавщица опустила глаза на цепочку с крестиком, видневшимся в смелом вырезе ее платья.

— А что? Разве плохо?.. Золото...

— Вижу... ничего себе, додумалась... Да ты где находишься? Соображаешь? Чтоб я больше не видел. И насчет декольте... Ишь размахнула...

Она сняла цепочку и протянула ему:

— Чего это вы? Многие носят... Художественная ценность. А насчет декольте — это вы зря. Вы что, не видите, как сейчас женщины одеваются?

— Как же, не слепой. Но здесь магазин, понятно? Я здесь директор и за вас отвечаю. После работы как хочешь, а здесь чтоб была в порядке. Понятно? И вообще, не выставляйся...

Подошли посетители, и лицо Дутько мгновенно преобразилось. Поручив продавщице заняться ими, Дутько степенно прошел через зал в служебное помещение. И тут же за ним проследовал человек с туго набитым портфелем.

А после того как он вернулся обратно, Сухарев прошел в коридор, окинул его внимательным взглядом, постучал в дверь с надписью «Директор» и вошел в комнату.

— Чем могу быть полезен? — вопросительно глядя на Сухарева, спросил Дутько.

— Видите, какое дело, — замялся Сухарев, — родственник письмо прислал из Хабаровска. Почитайте, пожалуйста. Он там художественным салоном заведует. Просит кое в чем помочь.

Дутько взял письмо, прочитал.

— Он бы сам лучше приехал.

— Сейчас не может. Но он знает, что я не хуже его все сделаю. Видите ли, я кое в чем разбираюсь.

— А вы сами кто будете?

— Как вам сказать. Работаю во Внешторге. Очень увлекаюсь живописью, занимаюсь в художественной студии...

— Ну что ж, это неплохо.

— Мне у вас понравилось. Посоветуйте, пожалуйста, как лучше торговлю организовать.

— Говорите, Хабаровск? Но там же можно наладить связь и с Чукоткой и с Якутией. Конечно, опыт у меня есть, могу кое-что подсказать, помочь коллеге.

— Скажите, пожалуйста, как вы закупаете товар?

— Это дело сложное. Сначала художественный совет на месте оценивает предметы и отбирает. Я сам иногда езжу, закупаю.

— И старинной живописью торгуете?

— Что вы, молодой человек. На это есть комиссионные магазины, а у нас и новой хватает.