И Гарри Поттера в придачу!

— Поговорить с Блэками нужно очень аккуратно, — сказал Люциус, — а потом уже действовать по обстоятельствам.

Я нахмурилась. В голове что-то крутилось, какие-то обрывки воспоминаний из прошлой жизни.

— Что-то вспомнила? — спросил Антонин.

— Смутно, — ответила я, — столько лет прошло. Погодите-ка, но ведь законы против колдовства и против людей, выдающих себя за ведьм и колдунов, приняли при Тюдорах. Это может быть как-то связано с темой нашего разговора?

— Сложно сказать, — покачал головой Люциус, — думаешь, месть за отказ сотрудничать? Или знали, насколько опасными могут оказаться маги? Так, срочно расспрашиваем свою родню под клятву о неразглашении. Они за наш счет тоже многое получить могут и не захотят этого лишиться.

— Да, — согласился Рабастан, — это точно.

Как все-таки хорошо, когда есть на кого положиться. Я бы точно не смогла общаться с местными магами типа Блэков или Лестранжей. И в черной магии полный профан. Да и вообще, только лечить и умею, а мое положение для многих ничего не значило. Тем более что я сама не лезла в государственные дела и не пользовалась своим влиянием на Дикона. То есть, пользовалась, конечно, но весьма ограниченно. Да и почти никто об этом не знал. Так что коварной соблазнительницей меня считали только те, кто был очень далек от придворной жизни. Большинство, по-моему, вертели пальцем у виска и хихикали. А мне было на это плевать. С практической точки зрения мне немало перепало. На жизнь я не тратилась, сундуки и шкатулки ломились от дорогой одежды и драгоценностей. Могла тратить деньги на снаряжение кораблей и заказ книжных новинок. Мою личную библиотеку давно приватизировал Дикон, но я уже не возражала. Главное, что с моим мнением считались. Уже все знали, что я собираю для нашего семейства книжные раритеты и просто редкости. Коллекция теперь не помещалась в одной комнатушке, мне привезли интересные вещицы из янтаря, еще немного древних и старинных монет. Не Кунсткамера, конечно, но ее зачаток. Энн интересовало, как в янтарь попали мухи и травинки. Дикон с сыновьями тоже интересовался коллекцией и расспрашивал об интересных вещах.

Я коварно раздобыла из сундука записи Герона Александрийского. Все — Дик, Джон и Нэд, а с ними и Гарри с Драко были потеряны для общества. Переводчика с греческого они нашли сами и принялись воссоздавать древние приборы и механизмы. К этой компании прибивались и другие интеллектуалы. А я им еще и сочинения Архимеда подкинула.

Вот в этой компании меня очень уважали. Дикон страшно гордился тем, какие умные у него сыновья, а они радостно демонстрировали ему все свои достижения. Похоже, что наша армия будет самой модернизированной в этой реальности. По крайней мере, метательные установки для зажигательных гранат уже создали. То ли еще будет.

Тем временем Рабастан озадачил свою родню, а Сириус вышел на контакт с Блэками.

— Безнадежны, — отчитался он, — ничего не говорят, только требуют, требуют и еще раз требуют. Честно, не знаю, что с ними делать.

— Чего хоть требуют? — спросила я.

— Всего, — ответил Сириус, — включая брак с Кэтрин. Причем страшно недовольны, что она незаконнорожденная.

— Вот только этого и не хватало, — нахмурилась я, — Кэти — славная девушка, я ей только счастья желаю.

— Во-во, — согласился Сириус, — а тут ничего хорошего не выйдет.

Оставались Лестранжи и призыв детишек с хроноворотом из другой реальности. Кошмар…

Глава 24, в которой хроноворот вновь меняет владельца, а из-за моря возвращаются корабли

Лестранжи и местные Малфои офонарели по полной программе. Они датское нашествие не застали, пришли с норманнами, но в семье сохранились сведения о том, что в Англии очень странно работала магия, пришлось страну завоевывать маггловскими средствами, зато и местные маги сопротивления не оказывали.

— Такой ужас не должен повториться, — сказал Эдмунд Лестранж, — никогда. Мы готовы оказать всю возможную помощь и выплатить виру за убийство уважаемого родственника нашего родича. Пришельцы тогда нарушили наш межевой знак. Магический. Мы не так давно из-за него дрались с соседями, а тут опять.

— И девушек в качестве добычи получить хотелось, — продолжил Рабастан.

Эдмунд Лестранж возражать не стал. Да уж… Это был практически первый местный маг из семьи, не пошедшей на службу к аристократам и живущей в изоляции от магглов, которого я встретила. Жуткий тип. Ощущения от него были, как от упыря. Сильный, умный, но совершенно беспринципный и лишенный малейших понятий морали. Мы представляли собой Силу и Власть, поэтому с нами стоило дружить. Были бы слабее, нас воспринимали бы лишь в качестве законной дичи. Да, в очередной раз убедилась, что без жесткой системы договоров и клятв маги вполне в состоянии разнести все и вся вокруг, потому что дрессировке и цивилизации поддаются далеко не все. Да и то остается шанс, что может вылезти что-нибудь этакое.