И грянул выстрел

– О Константине Львовиче?

– Да, о нем. Хотелось бы с ним поговорить.

– Сейчас я приглашу его, – сказала Маргарита.

Она вышла, а минут через десять вернулась с мужчиной лет пятидесяти на вид. Он был среднего роста, плотного телосложения, с довольно пышной шевелюрой темных волос.

– Константин Львович, вот Татьяна Александровна хочет с вами побеседовать. Я закрою дверь, чтобы вам не помешали, – сказала Черемысленникова и вышла из холла, оставив нас одних.

– Константин Львович, давайте пройдем вон в тот уголок, где диван стоит, – предложила я и первая пошла вперед.

Управляющий молча шагнул за мной.

– Константин Львович, – начала я, когда мы сели на мягкий кожаный диван под раскидистой пальмой, – меня, как уже сказала Маргарита Васильевна, зовут Татьяной Александровной. Я являюсь частным детективом и расследую убийство Александра Кирилловича. В связи с этим мне необходимо задать вам ряд вопросов.

– Вы – частный детектив?

Управляющий вместо согласия или несогласия ответить на вопросы задал встречный вопрос.

– Да, я частный детектив. А что вас удивляет?

– Да как-то… Такая профессия подходит больше мужчинам, – объяснил он.

– Ну, это еще как сказать. В Европе работа, подобная вашей, возложена на женщин. И называют их экономками.

– Да, я согласен с вами. Во многих зарубежных романах чуть ли не на каждой странице встретишь это слово.

– Вы любите читать?

– Люблю. Но предпочитаю нашу русскую литературу. Она как-то ближе, – заметил он и мельком взглянул на часы, висевшие на противоположной стене, а затем перевел взгляд на окно, за которым уже сгустились сумерки.

– И кто же вас больше привлекает из русских писателей? – спросила я.

– Достоевский. Федор Михайлович Достоевский. Считаю его одним из самых талантливых.

– Понятно. Но вы, Константин Львович, надеюсь, понимаете, что разговор у нас с вами пойдет не о Федоре Михайловиче, каким бы гениальным он ни был, а об Александре Кирилловиче.

– Ну, что же тут непонятного? Вы ведь уже с самого начала обозначили предмет нашей беседы, Татьяна Александровна.

– Так вот, скажите, как вы провели время вечером и ночью, когда было совершено преступление.

– Я поужинал, потом сел играть в покер с шофером Николаем и охранником Антоном. Они вам могут это подтвердить.

– А где именно вы играли в покер?

– В моем кабинете. Ну, кабинет – это, конечно, звучит громко. Так, небольшая комнатка.

– А после игры вы что делали? И, кстати, во сколько закончилась игра?

– Играть мы закончили часов около одиннадцати. Ну, а потом я пошел спать, – управляющий развел руками, – на завтра была запланирована поездка за продуктами и оплата счетов. Ну и еще кое-какие мелочи, касающиеся хозяйства. Надо было хорошо выспаться.

– А у вас хороший сон, Константин Львович?

– Да не жалуюсь. За день работы столько набирается, что к вечеру, да, усталость берет свое. Лет-то мне уже немало.

– А выстрел вы слышали?

– Нет, чего нет, того нет, – Нефедочкин снова развел руками. – Выстрела я не слышал, спал до утра. И только утром узнал о том, что случилось.

Управляющий снова посмотрел на часы.

– Вы куда-то торопитесь, Константин Львович? – спросила я.

– Даже если и тороплюсь, то понимаю, что дело серьезное, что вы просто так не вызвали бы меня на разговор. А дела… они никогда не кончаются. Особенно связанные с хозяйством. Уж я-то знаю это не понаслышке. До работы здесь я довольно долго возглавлял хозяйственную структуру, но не частную, а государственную.

– А потом стали работать на Владислава Максимовича?

– Да, совершенно верно.

– А как получилось так, что вы оставили прежнее место работы?

– Мы познакомились с Владиславом Максимовичем, когда он по делам компании находился в Москве.

– Так вы москвич, Константин Львович?

– Да. Я родился в Москве. Так что я – москвич. Коренной.

– Но почему же вы поменяли столицу на провинцию? Ведь Тарасов, говоря словами другого русского классика, – «деревня, глушь» и так далее.

– Да, я тоже помню эти строки, еще из школьной программы. Но так уж получилось. По семейным обстоятельствам мне пришлось покинуть Москву.

Я только собиралась задать управляющему следующий вопрос, как за закрытой дверью холла услышала сначала отборную ругань, потом как будто бы кто-то побежал. Далее я услышала мужские голоса. Один что-то глухо говорил, второй ему зло отвечал. Однако ничего конкретного понять было невозможно. Только то, что один из говоривших что-то бубнил, а второй недовольно его обрывал.

– Константин Львович, там что-то происходит. Пойдемте, посмотрим, – предложила я, подрываясь с места.

– Пойдемте, – согласился Нефедочкин.

Когда я вышла из коттеджа, то первым, кого я увидела, был охранник Антон Решетников. Он очень быстрым шагом, почти бегом направлялся к входным воротам.

– Антон! – окликнула я его. – Что случилось? По какому поводу этот шум?

Наверное, он меня не услышал, потому что, не сбавляя шага, продолжал идти к воротам. Тогда я тоже ускорила шаг и догнала его.

– Антон, что здесь происходит? – повторила я свой вопрос.