И корабль тонет…

Марине вдруг стало грустно; как все же легко купить человека. Трудно найти хотя бы одного представителя рода людского, кто бы не продавался. Главное дать ему свою цену. Вот и Филипп, она верила, что его разногласия с отцом носят принципиальный характер, что это столкновение двух непохожих взглядов на жизнь. А получается, что все это только на поверхности. А если копнуть глубже, никакого различия.

После Шаповалова все стали по очереди поздравлять юношу. Она подошла последней; ей вообще не хотелось его ничего ему говорить, но уклониться от этой миссии было неудобно.

Удивительно, но Филипп мгновенно уловил ее состояние. Она стала произносить дежурные слова, но он ее прервал.

– Думаешь, что-то изменилось, – прошептал он. – Я решил и на тебе женюсь. Отец подарил яхту, чтобы я отказался от этого намерения, но этого не случится.

У Марины душа стремительно покатилась в пятки. Даже, несмотря на то, что между ними произошло сегодня днем, Шаповалов ее убьет, если она не отговорит Филиппа от этой безумной затеи.

– Мы поговорим об этом чуть позже, – тихо сказала Марина. – Но только непременно. Обещаешь?

Филипп посмотрел на нее и кивнул головой.

– Раз хочешь, поговорим. Только это ничего не изменит, я уже все решил. – Он о чем-то задумался. – Мы можем жить на этой яхте. Правда, тут здорово!

– Здорово, – ответила Марина, придерживаясь противоположного мнения.

– Мы побываем повсюду. Высадим этих господ, а сами останемся одни.

– Ты с ума сошел!

– Вовсе нет. Отцу можно, а мне нельзя.

– Мне надоело плавать, я хочу на сушу. Я не создана для моря.

– Тебе действительно тут не нравится?

– Я же сказала. Я хочу вернуться к себе домой и заниматься тем, чем занималась раньше.

– Но ты сама говорила, что жила в нищете, – удивился Филипп.

– Мне стала нравиться моя нищенская жизнь.

Юноша пристально посмотрел на Марину.

– Я тебя понимаю, о чем ты. – Но, поверь, так не будет, – схватил он ее за руку. – У нас все будет по-другому, мы заживем совсем не такой жизнью, как отец. Ты веришь мне?

Марина молчала. Она не думала, верит ли она Филиппу или не верит, она думала совсем о другом. Всю жизнь, как путник в пустыне о воде, она мечтала разбогатеть. А сейчас, когда появляется такой шанс, никого желания не испытывает. Ей, в самом деле, хочется вернуться в Москву, продолжить прежнее существование. Она не понимает, что с ней творится, но что-то явно происходит. Скорей всего она окончательно поняла, что это не ее мир. И нечего в нем ей делать. Кроме унижения она от него не будет ничего получать. И даже Филипп скорей всего со временем изменится. Он повзрослеет, и будет походить на отца. А она станет обузой, от которой ему захочется избавиться. И что тогда ей делать?

– Послушай, Филипп, давай все это обсудим как-нибудь позже. Сейчас у меня нет настроения. Да и вообще спешка в таких вопросах опасна.

– Я уже все решил! – вновь гордо заявил он.

У Марины что-то оборвалось внутри. Его не переспоришь, он сильно изменился буквально за несколько дней. И она не может понять до конца, что же с ним произошло и чем это кончится?

И еще этот старый сатир – Шаповалов. Она взглянула на него. Чего он от нее добивается? Или уже всего добился? Если Филипп будет настаивать на своем, что тот, в конце концов, предпримет? Она уже поняла, что у него мстительный и жестокий характер. И если он ее всерьез возненавидит, его ничего не остановит. Она тысяча раз права, самый лучший вариант для нее в этой ситуации исчезнуть отсюда как можно быстрей. Вот только как это сделать?

81

– Едва я стал хозяином, а точнее одним из хозяев комбината, мною сразу же овладела желание избавиться от братков. И не то, что меня смущало, что мои совладельцы – самые настоящие уголовники. Тогда это было повсеместно, но мне до жути хотелось стать единоличным владельцем. К тому же их вмешательство ни к чему хорошего не вело, эта братия безжалостно высасывала из завода все соки. Причем, у них даже мысли не возникало, что в него что-то надо и вкладывать. Я понимал, что долго предприятие в таком режиме не протянет, его надо спасать. Но как?

Предложил их предводителю продать мне за хорошую цену свою долю, но тот наотрез отказался. И правильно сделал, выжимая соки из комбината, он бы получил больше. Что оставалось делать, только одно выживать их силой.

Я долго мучился перед принятием решения; легко сказать, да трудно сделать. Ведь предстояло иметь дело с самым настоящим, пусть и небольшим, но войском, разве танков и авиации не было. А я никакими силами не обладал. Да и времени тоже, нужно было принимать меры, как можно скорей. Думал я долго и много. Я знал, что эти ребята отлично умеют грабить и убивать людей, но в экономике не смыслят ни черта. Этим и решил воспользоваться.