И корабль тонет…

Это восклицание так удивило продюсера, что даже приостановило его продвижение.

– Как не хочешь? Что же ты хочешь?

– Ничего. Уехать отсюда.

– Без всего?

– Да.

– Что это вдруг с тобой?

– Надоело. Я устала от воды, которая повсюду. Меня уже начинает она бесить.

– Ты права, вода надоела. Этот богатей помешан на морских путешествиях. Плавает то туда, то сюда. Словно от чего-то бежит. Я так думаю, он однажды свихнется на этом. Или потонет. Только надеюсь, это будет после того, как каждый из нас получит то, что он обещал.

– Это его личное дело плавать, – пробормотала Марина. Она вдруг подумала о Филиппе, как бы он воспринял это обстоятельство?

– Да, ладно, черт с ним, – снова возобновил свое движение по направлению к Марине Суздальцев. – У нас с тобой сейчас другие дела. Ведь правда же, – подмигнул он ей.

– Не подходите, ну прошу вас. У меня сейчас нет ни малейшего желания.

– Нет, так будет. Или не веришь в мои возможности. Вспомни, как это было в тот раз, сначала тоже не было желания, а затем прямо визжала от восторга.

– Я не визжала… И то было тогда, а сейчас – не хочу.

– Сказал, захочешь. – Продюсер грубо схватил Марину за руку и притянул к себе.

Внезапно раздался стук в дверь. Оба одновременно замерли и одновременно посмотрели в одном направлении.

– Я открою, – поспешно вырвалась из крепких рук Суздальцева Марина.

Она впустила Филиппа. Юноша с изумлением посмотрел на продюсера.

– Что он тут делает? – враждебно поинтересовался Филипп.

– Пришел кое о чем меня спросить, – быстро ответила Марина.

– И о чем? – даже не стал маскировать подозрение Филипп.

– Он предлагает мне главную роль в новом своем проекте. Подтвердите, Дмитрий Борисович, это так?

– Так.

– И что за проект? – снова спросил Филипп.

– Новый сериал, я его давно хочу запустить в производство. Да только денег не хватает. А сейчас получим – и начнем.

– Как называется?

Суздальцев быстро посмотрел на Марину.

– Чужой муж. – Это была правда, Суздальцев давно намеревался начать снимать сериал с таким названием, но кризис лишил его финансирования. Само собой, разумеется, об участие Марины до этой минуты речи не шло.

– А ты согласна? – спросил Марину Филипп.

– Конечно, я давно мечтала принять участие в его съемках. А тут, как выясняется, сразу главная роль, – посмотрела Марина на продюсера.

– Хорошо, я буду держать ситуацию на контроле, решительно произнес Филипп.

Марина не без удивления наблюдала за Филиппом, таким она еще его не видела.

– А сейчас, – продолжил юноша, – я прошу вас уйти. Я хочу поговорить с Мариной.

Суздальцев бросил на него далеко не самый любезный взгляд и быстро вышел. Филипп сел в кресло.

– Я кое-что должен сказать тебе, – проговорил он.

Раздался стук в дверь. От неожиданности Марина вздрогнула.

– Кто это? – удивленно спросил Филипп.

– Не знаю. – Почему-то Марина почувствовала сильное раздражение. Что за паломничество к ней сегодня.

Она в очередной раз отворила дверь и от изумления невольно сделала шагов назад. Перед ней стоял Шаповалов.

Он вошел в каюту и тоже замер от удивления, увидев сидящего сына.

– Отец, зачем ты пришел?

– Это я хочу тебя об этом спросить, – буркнул Шаповалов.

– А я догадываюсь! – В голосе Филиппа прозвучал вызов.

– Не твое дело.

Филипп вскочил. Они стояли друг против друга и мерили друг друга взглядами, как борцы перед схваткой. Марина вдруг испугалась, что отец и сын подерутся прямо в ее каюте. Из-за нее.

Следующая фраза вырвалась у нее помимо воли и вне контроля со стороны сознания.

– Прошу вас, уйдите, Так будет лучше.

Оба мужчины, как по команде, посмотрели на нее – и о чудо, послушно направились к выходу. Марина проводила их изумленным взглядом, а когда они вышли, закрыла дверь на замок. Затем почти без сил рухнула в кресло. И вдруг с удивлением обнаружила, что, несмотря на непрекращающуюся качку, не ощущает больше ни малейшей тошноты.

78

Отец и сын, не сговариваясь, быстро прошли в огромную каюту Шаповалова. Только там они остановились и снова посмотрели друг на друга.

– Что ты делал у этой женщины? – спросил Шаповалов.

– Ты имеешь в виду Марину?

– Какая разница как ее зовут.

– А для тебя есть разница, как зовут тебя?

Шаповалов удивленно взглянул на Филиппа; он и раньше говорил с ним дерзко, но сейчас ему показались, что в голосе сына присутствуют какие-то новые интонации.

– Сравниваешь меня с ней?

– А разве нельзя сравнить? По-моему, даже очень можно.

– И в чью же пользу сравнение?

– А ты как думаешь?

– Послушай, мальчик, ты не забываешь, что говоришь все же с родным отцом.

– А ты помнишь, какой сегодня день?

– Еще бы, твое день рождение.

– Сегодня я стал совершеннолетним. А значит свободным.

– Совершеннолетним, да, но вот свободным. Спроси у Шаронова, он тебе ответит о том, что до этого еще так далеко.

– Я не буду ничего у него спрашивать, Я сам определю для себя свободу.

– Вот как! – Шаповаловым владели странные чувства, он хотел, но не мог понять, что же происходит с парнем. – И как же ты ее определяешь?

– Очень просто. Отныне я ни от кого не завишу. И сам решаю, что мне делать.

– Отлично! Если ты еще скажешь, на что собираешься жить.

– У меня есть кое-какие деньги.