И мечты станут явью

Итак, судя по результатам, и отец, и мать являлись ее биологическими родителями на 99,98%. Эля ничего не почувствовала, когда это прочла. Совсем ничего. Ни отчаяния, ни ликования от того, что ее родители не какие-то неизвестные алкоголики и она не приютский подкидыш. Нет, у нее, оказывается, есть парочка вполне законопослушных предков… которые ее даже почти не били. Почти. Правда, если били, то смертным боем, словно желая уничтожить. Мстя ребенку за то, что живут не той жизнью, о которой когда-то мечтали. Когда Эле было 4 и она отошла гулять чуть дальше разрешенного двора (за угол дома, друг позвал), мать в наказание со всей силы избила ее тапком на жесткой пластмассовой платформе, метя в основном по голове. Та потом страшно болела несколько дней. А когда Эля в слезах прибежала пожаловаться папе, тот больно ударил ее по лбу большой ложкой (там потом вскочила шишка): «Еще мало получила! Но я добавлю!».

Или как-то Эля пошла за почтой, там была новогодняя открытка от папиного приятеля. Она почему-то пришла на месяц позже и была вся мятая. Отец, когда ее увидел, заорал: «Ты где ее прятала?!». Эля не успела слова сказать, но он вдруг принялся ее избивать. Девочка упала, но это ярость не остановило – отец стал ее пинать. Несмотря на заповедь «лежачего не бьют». После этого у Эли с мочой шла кровь.

А когда ей было 13 и она пожаловалась на боли в животе, отец велел ей заткнуться и не мешать ему смотреть телик. Но живот болел все сильнее. Эля потащилась к телефону, чтобы вызвать скорую. Телефон был в той же комнате, где папа. Она вошла туда, согнувшись от боли, и наклонилась взять аппарат с пола – но отец подскочил и вырвал телефон у Эли из рук, а затем грубо и больно вытолкал ее за дверь: «Не смей мне мешать!». Эля потащилась на кухню. Ей было все хуже. Она начала стонать. Ее мать проорала «заткнись!» – она смотрела телик вместе с мужем. Затем прибежал отец, снова со злобой прошипел: «Я же сказал – заткнись, а то тебе на самом деле станет больно!» – и вдруг он со всей силы пнул ее в живот (хотя знал, что тот сильно болит). Эля упала, и он пнул ее еще несколько раз. Потом снова побежал смотреть телик. А Эля смогла доползти до входной двери и открыть ее, старясь делать это неслышно. Слава богу, соседи оказались дома и вызвали скорую. В больнице выяснилось, что у Эли лопнул аппендикс и уже начался перитонит. Она не умерла тогда просто чудом. Вот папочка, наверное, жалел… Что она выжила.

Прошло несколько часов. Эля чувствовала себя странно – как вулкан накануне катастрофы: внешне все спокойно, но внутри нарастает взрыв. И его уже никому не предотвратить. Ее взрыв начался с того, что Эля со смехом сказала Роберто: – Сегодня я получила известия, которых очень ждала – результаты генетической экспертизы. Оказывается, мои отец и мать в самом деле мои настоящие родители.

– Ты, наверное, рада?

– Наоборот, я была бы счастлива, если б получила другой ответ. – Роберто так странно на нее посмотрел! Похоже, подумал: в своем ли Эля уме? Ох, ну вот зачем она ему сказала? Вообще ведь ничего про это все не собиралась и не хотела говорить! «Хотя если он действительно настоящий, мой, то все поймет. И примет меня

со всем этим грузом». Да, точно. Это будет отличная проверка! И лучше узнать результат спустя три недели общения, а не когда уже прирастешь кучей нервов и кровеносных сосудов. Невозможно всю жизнь притворяться, что все прекрасно: у любого человека бывают проблемы. И если друг не желает в этот момент поддержать – значит, это не тот человек. Не тот, кто должен быть рядом.

«Можно включить телевизор?» – «Конечно». Эля тупо смотрела в экран, ничегошеньки не понимая. Может, это все же неправда? Ведь она совсем непохожа на людей, с которыми выросла! Как внешне, так и внутренне. То, что нравилось ей, их раздражало или казалось нелепым. Как-то лет в десять Эля в отчаянии крикнула: «Меня подменили в роддоме!». Она думала, после этого родители станут добрее к ней, но стало только хуже. Гораздо хуже: отцу явно пришлась по вкусу эта мысль и он сам начал регулярно повторять «тебя подменили в роддоме. Ращу дармоедку!».