И мечты станут явью

Когда утром пятницы Эля спустилась вниз, словно опять вернулась сказка первых дней: Роберто смотрел на нее так радостно, так нежно! Так смотрят любящие люди – но теперь Эля боялась себя обнадеживать. И все же, отношение итальянца к ней потеплело несомненно и значительно! Потому что ее одобрили его лучший друг и подруга? Или он просто внезапно прозрел? А Эля с вновь вспыхнувшим ощущением счастья подумала: «У нас все еще может получиться!». Еще, глядя в его глаза, она поняла, что этой ночью они правда были вместе.

Ланч они тоже готовили вместе: Эля салаты, Роберто горошек и фасоль. Ели тоже вместе, улыбаясь друг другу. Роберто постелил скатерть на двоих, положил столовые приборы. Может, он «забывал» об Эле, чтобы не травмировать Джоша? Которому, как его отец по старинке считает, Эля не нравится. Хотя мальчик уже переменил свое отношение!

Как всегда за едой, Роберто включил теленовости. С показом очередных войн и катастроф. Но Эля не следила за событиями на экране, она не могла оторвать глаз от лица Роберто: как он переживает за тех, кто оказался в зоне стихийных бедствий и военных действий! Его прекрасные глаза, еще совсем недавно такие радостные, когда они смотрели на нее, теперь были полны сострадания. Это точно глаза ее половинки – человека, о котором она мечтала всегда!

– Я помою посуду, не беспокойся, – ласково сказал ей Роберто. Подготовив тесто для пятничной пиццы, он поехал забрать сына из школы. А Эля принялась за генеральную уборку, сегодня ее очередь. При возвращении мальчик оживленно поздоровался, окинул взглядом отца и Элю и многозначительно сам себе улыбнулся. Ага, теперь его радует, что они нежно поглядывают друг на друга! Все будет хорошо! А сейчас отец и сын пусть побудут вдвоем: они так соскучились.

Вернуться обратно ее позвали звуки музыки: Джош за столом в living room принялся за уроки, Роберто сидел рядом с гитарой в руках, наигрывая что-то. Очень страстно, порой зло или тоскующе. А в целом божественно. Словно объясняясь с Элей без слов. И эта музыка вдруг незримо объединила их всех троих вместе. Эля подумала: «Даже в кино не бывает так волшебно! Если знаешь, что такое расставания и потери, острее ощущается ценность каждого – вот такого! – мгновения».

– Что это за музыка? Чья?

– Ничья. Просто импровизация. Я всего лишь разминаю пальцы, – странно, но несколько сказанных слов будто разрушили незримую гармонию. Музыка перестала быть тайным посланием для нее, стала сбиваться, перестала быть интересной. Небо за окном вновь стало серым, сквозняк по ногам холодным, а день обыкновенным.

Эле пора было выходить: когда Роберто уехал за Джошем, ей впервые позвонили насчет работы. Наконец-то! Но что за работа, некий Павел объяснить по телефону отказался наотрез. Сказал лишь, что «все прилично». В Элином положении выбирать не приходилось.

– Элли! – Роберто быстро подошел к ней, одевавшей плащ. – Ты не сказала, куда отправляешься. И когда вернешься.

– Я не хотела тебя лишний раз отвлекать и мешать.

– Не говори глупостей. В Лондоне достаточно опасных вещей, которые особенно подстерегают новичка.

– У меня встреча. Этот человек обещал помочь мне с работой.

– Это мужчина по русской газете?

Эля замялась. Хотя, он же сам повторяет, что «ревность – это очень глупо. Я никогда не был ревнив».

– Да. Это только ради работы, – но Роберто теперь смотрел на нее угрюмо и рассерженно.

Без этого в Англии никак

Павел оказался русоволосым парнем с типично русским лицом – так в советском кино изображали деревенских жителей: курносый нос, глубоко посаженные глаза, широкие скулы. Впрочем, серым и голубым глазам пейзан в старых фильмах было положено искриться неиссякаемым оптимизмом – а у Паши они были хитрые, бегающие, без определенного выражения.

– Эля? Хорошо выглядишь, – заметил он. А она очень быстро выяснила, что Павел ей соврал: никакой работы на примете у него и в помине нет: ловкач хотел выманить ее познакомиться. Соврал он и про свой возраст: Паше было не 29, а 25 лет. В Англии он был уже два года: – И вот уже два года я студент языковой школы. Но до сих пор выучил всего слов пятьдесят, – он рассмеялся. – Я в этой школе и не появляюсь почти, записался для прикрытия, чтоб в Британии жить и работать. Хотя тут довольно строго за посещаемостью следят в обычных, нормальных language schools. Не ходишь – отчислят. И гудбай твоя студенческая виза!

Павел оказался совладельцем фирмы, занимающейся грузоперевозками: все работяги – из бывшего СССР, поэтому и язык выучить не удалось.

– Можно телик вечером смотреть. Говорят, помогает.

– Ну да, наверное. Но когда приходишь поздно, а вставать в шесть, тянет только пожрать и в койку.

– Слушай, ты не дашь координаты этой чудо-школы? Мне бы тоже так устроиться!