И на хрена мне это надо!

Поехали в саамы оазиса Туниса. При въезде в оазис, нам предложили открытую карету с тунисцем неопределенного возраста. В карету село четыре человека. Кроме нас, сели еще муж с женой. Муж — чиновник средненький из Москвы, а жена лингвист. Специалист по итальянскому, английскому языкам. И как она застенчиво нам сказала, еще, чуть-чуть лучше среднего, знает немецкий. Мы с Леной подавлены. Мы же не хрена не знаем. Тунисец сел на передок кареты, свистнул, крикнул и карета покатилась. Ему с одинаковым успехом можно дать сорок лет, но можно и шестьдесят. Очень бедно одет. Штаны простые, из какой-то холстины и рубашка. Он повернулся к нам и спросил (не буду коверкать языки) разговариваем ли мы по-французски, по-английски, на немецком или на итальянском. Я гордо ответил, что знаю украинский и армейский языки. Эти языки наши попутчики не знали. Но Нелли, как звали лингвиста, оказалась задета за живое. Она решила устроить экзамен нашему вознице. Начала расспрашивать его на всех языках по очереди. К ее удивлению, тунисец разговаривал на всех языках свободно. Мы гордились, что мы тоже все знаем, но стыдно, что лично мы с Леной за всю нашу жизнь не выучили ни одного языка. Лена там же поклялась, что наш Егор будет разговаривать на английском и французском. Лишь бы это не осталось на уровне клятвы.

Тунисец на дороге остановился возле кокосовой пальмы высотой метров двадцать. За минуту залез на самый верх, сорвал два кокоса и так же молниеносно спустился вниз. Мы открыли рты, а я попросил его слазить еще раз. Он засмеялся и на такой же скорости принес нам еще два ореха. По окончании нашей поездки, где он рассказывал нам много интересного, мы вручили ему дополнительно по десять долларов. Он на шести языках сказал нам «спасибо». Еще на арабском и русском. Сказал, что учит русский язык. Через год будет на нем разговаривать. Мы в его словах не сомневались.

Уже более уверенно мы собрались в двухдневную поездку в пустыню Сахару с заездом на соляные озера и в деревню троглодитов. Выехали, чтобы везде успеть до восхода солнца. Точнее мы не выехали, а нас ночью загрузили и повезли. Автотрасса. Еще небо усыпано звездами. И вдруг посреди пустыни мы увидели белый и прекрасный, залитый электрическими огнями, дворец. Все мы прилипли к окнам, разглядывая это приближающее чудо. Автобус неторопливо ехал мимо дворца на расстоянии около 500 метров. Гид, который нас сопровождал, сообщил, что мы дружно восхищаемся цементным заводом. У нас жилые кварталы без света, а здесь в Тунисе в пустыне цементный завод сияет огнями, как новогодняя елка. Гордости за Тунис мы не испытывали, а вот обиду и досаду за Украину испытывали все.

Приехали в какой-то городок. Повели нас в местный ресторанчик завтракать. Столы уже накрыты. Национальная кухня. Я по своей армейской привычке смолотил все, что дали. В целом нормально. Есть можно. Но наша группа состояла из абсолютно разных людей из разных отелей. Кто-то ковырял вилкой, кто-то эту вилку разглядывал с целью зафиксировать и посчитать все микробы и бактерии. Таких, как я, оказалось мало, но мы ожидали окончания трапезы, ковыряя в зубах зубочистками. Лена сначала поморщилась, но посмотрев на меня, последовала моему примеру. Ресторанчик чистый, хорошая посуда. Качественно приготовленные национальные блюда. Оказалось, что некоторым очень хотелось подчеркнуть свою избранность и интеллигентность. Особенно возмущалась очень симпатичная женщина лет сорока, которой хотелось казаться двадцати пяти летней. Она надела на себя широкополую шляпу с пером и цветами. А теперь за столом не знала, куда ее положить, а нормально есть и пить, ей эта шляпа мешала. Пришлось ей есть и пить в этой шляпе.

Вокруг автобуса крутилась десятка два мальчишек разного возраста, но одинаково чумазых и в порванной одежде. Они кружили вокруг нас, не давая зайти в автобус, предлагая папирусы по десять долларов, бусы, браслеты и еще какую-то мелочевку. Подошел местный абориген постарше. Вытащил несколько больших кристаллов ярко синего цвета.

— Это топазы, — сообщил он нам, — пятьдесят долларов, но вам по двадцать.

Кристаллы искрились на солнце, давая разноцветные зайчики.

— Да это же даром. За такие топазы любой ювелир отдаст сотен пять, не задумываясь, — это продемонстрировала свои познания дама в шляпе.

Подошел еще один товарищ неопределенного возраста. Косясь на всех окружающих, вынул еще три кристалла необыкновенной чистоты. При чем один побольше, темно синего цвета.

— Сто долларов, но отдам за пятьдесят.