И на хрена мне это надо!

Я понимал, что у моего противника на теплоходе шансов остаться в живых нет. Но у него есть те, кто его посылал. Существовали какие-то друзья-товарищи. И остался один живой свидетель, который все знает. Моральная сторона, что у этого парня есть мать, отец, братья, сестры, любимая одна или несколько, меня не трогала. Парень знал, что его профессия опасна. Он оценивал свои шансы как девять к одному, учитывая внезапность нападения плюс профессионализм, плюс отвлекающий момент. И, вероятно, еще ряд плюсов, о которых я не догадывался. Минус всего один. Он не знал о моей подготовке моральной и физической. Для меня сейчас стал один вопрос — будет ли продолжение и когда? Сразу же по горячим следам или дадут возможность пожить на белом свете? Если вопрос будет решаться путем применения огнестрельного оружия, то шансов остаться в живых у меня практически не будет. Но больше всего я переживал за Лену и Егора. Как сделать их жизнь безопасной? Рвануть рубаху на груди и сообщить, что я готов умереть? Кому сообщить? Перед кем рвануть рубаху? Сейчас опасность будет грозить из-за каждого куста, угла дома, каждой поездки в машине. Своей или чужой.

На работе все происходило в пределах установленных норм. Я твердо решил про этот случай никому не рассказывать. Помощи никакой, а сочувствующих вздохов я слышать не хотел. Одному скажешь, то через неделю все будут знать в удручающих размерах. Соратники по очереди доложили о своих успехах и трудностях. Я подписал три новых договора. Приехал Иванько с победными реляциями. Людмила Грач доложила о своих достижениях. Судя по их репликам, взглядам, они успели найти общий язык не только в делах, но и в личных отношениях. Флаг вам в руки, ребята. Живи, пока живется. Двух жизней не бывает.

Ирина и Наташа сразу заметили изменение моего настроения. Пытались подкатиться ко мне по очереди, а потом поведали Павлу с Ефимом, что со мной что-то не так. Я сослался на постоянные головные боли в течение последних десяти дней, которые меня не отпускали и во время поездки. Они все на некоторое время от меня отстали. Хотя Ефим все-таки доложил о смене настроений у отца с сыном Мельниченко. Особенно сын начинает выступать, что «пора отдельным личностям подрезать крылья. Да здравствует равенство. Мы все работаем, создаем состояния, а отдельные господа-товарищи присваивают все себе». И дальше в таком же роде. Отец пока отмалчивается, но сына не останавливает. Ефим выразил твердую уверенность, что вопрос перебивки номеров на моей машине и еще мелкие пакости идут именно от них. Я посоветовал Ефиму еще присмотреть за ними. Предупредить их о возможных последствиях. Если не остановятся, то тогда будем принимать меры.

В обед попросил Наташу соединить меня с представителем МИДа Лебеденко Александром Григорьевичем — начальником управления по внешне экономическим связям. В МИДе ответили, что такой у них не числится, но с начальником управления Пушкаренко Михаилом Алексеевичем соединят. Михаил Алексеевич сообщил, что очень рад со мной познакомиться. Много обо мне слышал, какой я оригинал. Он рад, что я поехал в Одессу. Владимир Петрович много рассказал о моей неоценимой помощи в процессе переговоров. Выразил соболезнование по поводу случившегося инцидента, но все хорошо, что хорошо кончается. Конечно, надо было их предупредить о своем желании ехать в Болгарию такой большой группой в пять человек. Делегация рассчитана на сорок пять особ. Но нашлись места, и они всех утвердили. Они надеются и дальше на совместное сотрудничество. Если у них будут предложения, то они обязательно о нас вспомнят. Мы помним, что Вы ездите только с женой. Потом Михаил Алексеевич пожелал всего хорошего и положил трубку. Я сидел за столом и пытался переварить все услышанное.

Так их оказалось трое. И все они приехали со мной. Я бы не поехал, и они тоже сидели бы дома. А сейчас эти двое думают, как выполнить возложенное на них поручение. До семи часов вечера я пытался связать концы с концами. Найти хоть какое-то решение. Но ничего умного в голову не приходило. Ну, что. Утро вечера мудренее. Буду думать еще и еще. Но надо искать какой-то выход.

В среду днем Наталья сообщила, что мне звонит Донченко Юрий Григорьевич. Соединила.

— Здравствуйте, Виктор Иванович. Донченко Юрий Николаевич. Капитан лайнера «Украина». Вы мне оставляли свой номер телефона. После обеда в трюме обнаружили труп молодого человека, убитого ударом ножа в солнечное сплетение. На правой руке трупа возле мизинца вырван кусок мяса, предположительно зубами. Соответствующим органам я доложил о чрезвычайном происшествии в ночь с субботы на воскресенье. Идет расследование полным ходом. Вам об этом я сообщаю с разрешения следователя. Всего Вам хорошего.