И опять Пожарский 6

Местные, хоть и жили теперь уже несколько лет бок о бок с русскими, мылись больше из-под палки. У них блин примеры и проповеди их неграмотных монахов. «Здоровым телесно и в особенности молодым по возрасту следует мыться как можно реже», — предупреждал об опасности Святой Бенедикт. Святая Агнесса приняла этот совет столь близко к сердцу, что за время своей сознательной жизни не мылась ни единого раза. Они ведь «святые». Они может и святые, а вы глупые и безграмотные.

От детишек из интерната совсем смешные советы Гамов услышал, но ведь люди верили в это. «Возьмите несколько крупных луковиц, очистите их, положите 3–4 луковицы на пол, и пусть они так полежат 10 дней, лук вберёт в себя всю инфекцию заражённой комнаты, только потом луковицы нужно будет закопать глубоко в землю». Для того чтобы разогнать заражённый воздух, нужно звонить в колокола и палить из пушек. В комнатах с той же целью выпускали летать небольших пичужек, чтобы они взмахами крылышек проветривали помещение. Может пальба из пушек напугает крыс или самих блох? Тяжело.

Ох, домой бы быстрее, устал Санька от безделья. Ну, или хоть мародёров снова пострелять. А кто это там пробирается вдоль соседнего дома?

- Зарядить мушкеты.

Событие пятьдесят четвёртое

Епифан Соловый разделил отряд и с десятком своих казаков одвуконь поспешил на север вдоль Яика. Перед этим он долго уговаривал испанского картографа, тот считал, что дальше идти нельзя, тем более столь малыми силами. Вообще Карлос был трусоват. Хотя, кто его может в этом осуждать, чудом ведь выжил при прошлой встрече с торгутами-калмыками.

Первые два дня река петляла среди холмов, и приходилось часто останавливаться и ждать, пока картограф измерит расстояние. На привале в обед третьего дня Карлос сообщил, что прошли десять лиг или почти пятьдесят километров.

- Давайте всё-таки вернёмся, - опять начал канючить картограф.

- Идём ещё два дня, если ничего не изменится, то повернём, - Епифан и сам по жене молодой соскучился, и безлюдье этих мест угнетало, а ещё выматывало отсутствие деревьев, словно бог обделил эти земли, не нравились они ему.

Но через двадцать километров ситуация изменилась. Остановились они на перекрёстке. В Яик впадало сразу две реки, вернее не так, если они шли, по словам испанца, почти точно на север, то теперь один из притоков заворачивал на юго-восток, а второй на юго-запад, вот и определись, по которому идти. Да и природа в этом месте изменилась, появились густые заросли ракитника, а чуть дальше желтели осенней листвой берёзы.

Спросить, куда идти дальше было не у кого, разве что сороки могли срекотанием подсказать. Стоп. А чего они вдруг стрекочут. Епифан выслал в обе стороны по три донца. Первыми вернулись те, что ушли на запад. Примчались, со всей силы нахлёстывая коней, а за ними по пятам, с завыванием, на маленьких лохматых коньках поспешало десятка полтора степняков. Шалишь. Второй раз мы на такое не согласны. Пока тройка казаков приближалась, атаман успел два ружья зарядить и пистоль, да и оставшиеся с ним четверо казаков не сплоховали. Епифан подождал, пока его люди спрыгнут с коней, и выдал им ружья. И тут в последний момент каким-то чутьём высшим передумал и, остановив казаков, выстрелил в воздух. Преследователи осадили своих коньков и закрутились в сотне метров. Это что, они привыкли к своим лукам и не понимают, что для ружья сто метров не расстояние.

- Темир! – окликнул он башкира, - Съезди к ним. Может это родичи?

Вот переводчик, в отличие от Карлоса Хосе, был малый смелый, тут же вскочил на своего коня, и спокойно так, как на прогулке, направился к соотечественникам.

Не подвело чутьё. Нафиса оказалась из того же племени Усерган. Более того среди примчавшихся башкир был сам бий этого племени Сарыбаш сын Карагач-бия. Из дальнейшего общения выяснили, что Сарыбаш-бий ездил к своему родичу бию племени Катай Кужанаку.

Катайцы занимали горно-лесные районы, и поэтому скота у них было мало. Вообще, катайцы народ бедный, отсталый. Они часто нанимались к богатым кочевникам степных районов. Вот сейчас Сарыбаш-бий и ездил договориться о найме десятка пастухов на весну. Соловый с умным видом кивал, выслушивая всё это. Мало ему своих забот, теперь ещё этот бий будет его использовать в своих непонятных целях. Для начала попросил родич через Темира ружьё.

- Ты переведи ему, что ружьё дам, - утвердительно покивал головой Епифан, - но пусть и он нам поможет. Спроси, проводит ли он нас до истока реки Яик. Да и как приток называется, узнай.

Темир торговался с бием долго. В результате за ружьё и две сабли выторговали двоих провожатых. Оказалось, что река дальше бежит как раз по землям племени Катай. Далеко бежит. Племя Усерган так далеко на север никогда не заходило. Речка, что с востока приходит называется Урляда и дальше в неё впадают речушки Узельга и Ялшанка. Урляда переводится как Верхняя река. Узельга же означает Короткая река

- Как далеко находится исток Яика? Сколько дней ехать? – влез в разговор Карлос Хосе.

- Дней пять, может шесть, далеко, - махнул рукой на север главный башкир.