И.П.Павлов PRO ET CONTRA

В Физиологическом институте Академии наук начиная с 1932/33 г. я вел исследовательскую работу не только по физио логии условнорефлекторной деятельности, но с специального разрешения Ивана Петровича занимался также эксперименталь ной разработкой некоторых вопросов проблемы пластичности (приспособляемости) нервной системы. Это обстоятельство при вело к значительному увеличению общего числа моих подопыт ных животных и к необходимости усиления помощи техниче ского персонала как по уходу за оперированными животными, так и в постановке специальных опытов на них. Дополнительные хлопоты для технического персонала, увеличенная потребность в животных и некоторые другие обстоятельства, связанные с моей работой над новой и непривычной для Института пробле мой, резко ухудшили наши взаимоотношения с научноадмини стративными работниками Института, что весьма болезненно отразилось на темпах и продуктивности самой работы. Лишь благодаря поддержке Ивана Петровича эта работа продвигалась вперед, хотя я вложил в нее очень много времени и энергии.

Както зимой 1934/35 г. Иван Петрович явился в Институт в довольно сердитом настроении и, сев на привычном месте (у дверей камеры В. В. Рикмана, в широком коридоре Института), сразу начал раздраженный разговор с окружающими его сотруд никами на какуюто политическую тему.

Ясно было, что какойто факт сильно взволновал и рассердил его. Я ставил очередной опыт в своей камере, находящейся по соседству с тем местом, где обычно сидел Павлов. Речь его была мне хорошо слышна, и я следил за разговором Ивана Петровича и его окружающих, весьма озадаченный неожиданным оживлением его прежних оппозиционных настроений. Работники из научноадминистративного аппарата Института решили, очевид но, не упустить такого подходящего, к тому же по тем временам сравнительно редкого, случая озлобления Ивана Петровича по таким мотивам и, эффективно использовав момент, добиться его 452 Э. А. АСРАТЯН распоряжения о прекращении моей экспериментальной работы по проблеме приспособляемости нервной системы. Я с негодованием слушал, как они выдумывают всякие нелепости и препод носят все это доверявшему им ученому, возбужденному по ка комуто неизвестному мне поводу. Они говорили ему о том, что якобы в связи с моей работой по новой проблеме в жизни Инсти тута возникли большие затруднения, сильно тормозящие рабо ту Института в целом. В собачнике, говорили они, не стало хва тать пищи для собак других сотрудников, и эти собаки худеют; технические сотрудники уделяют чересчур много времени моим животным и моим опытам, и в силу этого техническое обслужи вание работы других сотрудников, работающих только по основ ной проблеме Института, резко ухудшилось и т. п.

Выслушав все это, Павлов, к моему великому огорчению, без особых колебаний согласился с ними относительно необходимо сти прекращения моей работы по проблеме пластичности не рвной системы, сказав им, что сегодня же он поговорит со мной на эту тему, как только я окончу опыт и подойду к нему. Тут же один из сотрудников, А. А. Линдберг, зашел ко мне в камеру и сообщил о желании Ивана Петровича поговорить со мною. Я был вне себя за эту выдуманную историю и не знал, как предотвра тить грозящую мне опасность. Но вдруг, совершенно неожидан но, появился луч надежды. После сравнительно быстрой раз рядки от волновавших его переживаний и мыслей ненаучного порядка и после довольно быстрого, но сурового решения вопро са о судьбе моей дальнейшей работы по пластичности нервной системы Иван Петрович несколько успокоился и, сделав неболь шую паузу, приступил к обсуждению текущих научных матери алов сотрудников Института.

В эти дни Ивана Петровича сильно занимал один факт, вы явившийся в работе проф. Н. А. Подкопаева — давнего, знающе го и опытного сотрудника. У одной старой собаки исчезли почти все положительные пищевые условные рефлексы на все услов ные раздражители, и никакими мерами и средствами не удава лось восстановить их более или менее стойко и значительно. И только один пищевой условный рефлекс на вращение кормуш ки у этой собаки сохранился, не обнаруживая никаких призна ков исчезновения или ослабления. Ни Иван Петрович, ни при сутствующие тут Подкопаев и другие сотрудники не могли остановиться на каком-либо удовлетворительном объяснении этому факту. Иван Петрович, как всегда в подобных случаях, заметно нервничал. Страницы воспоминаний об И. П. Павлове 453

Над этим вопросом в те дни думал также и я. Мне в голову пришло одно объяснение этого факта, которое показалось очень вероятным. И когда я услыхал, что снова идет разговор об этом факте, мне захотелось рассказать о найденном мною объяснении.

После окончания опыта я с тревогой и надеждой вышел из камеры, подошел к Ивану Петровичу со словами: «Мне можно сказать несколько слов?» Он чутьчуть повернулся ко мне и ска зал: «Ax, это вы пришли!? Погодите, о вашем деле поговорим после!»