И пели птицы...

Потом во рту его появилась облатка, за ней немного сладкого вина, — и Стивену захотелось глотнуть побольше. Обряд причащения завершился, однако некоторые бойцы не смогли подняться на ноги и так и остались стоять на коленях. Прикоснувшись к истоку, они хотели умереть на месте, страшась наступающего дня и испытаний, которые он им готовил.

Вернувшись в траншею, Стивен обнаружил царившие в ней растерянность и недоумение.

— Все отложили на два дня, — сказал Бирн. — Слишком мокро.

Стивен закрыл глаза. Иисусе. Иисусе. Он так ждал завтрашнего дня.

Лицо Грея прорезали морщины, он был встревожен. Вместе со Стивеном он поднялся на холм извлеченной из туннеля земли.

— Давайте успокоимся, — сказал Грей. Впрочем, Стивен ясно видел, как нелегко это ему дается. — Я должен вкратце описать вам новый план атаки. Артиллерия поставит перед вами огневую завесу. Вы будете неспешным шагом продвигаться следом за ней. Когда ее снимут, займете указанные вам позиции и станете ждать, когда завесу поставят снова. Так что вы постоянно будете под защитой. Проволочные заграждения немцев уже прорваны во многих местах, значительная часть их орудий уничтожена. Ваши потери не превысят десяти процентов личного состава.

Стивен улыбнулся:

— Вы так думаете?

Грей глубоко вздохнул:

— Я излагаю содержание полученных мной приказов. Мы расположены на фланге основного удара. Наш батальон должен будет использовать гибкую тактику. По сторонам от нас сосредоточены крупные боевые подразделения. Ольстерская дивизия, двадцать девятая — несравненные, свеженькие, только что с Галлиполи.

— Свеженькие? — переспросил Стивен.

Грей взглянул ему в глаза:

— Если меня убьют, Рейсфорд, а вы еще будете живы, возьмете командование ротой на себя.

— Я? А почему не Харрингтон?

— Потому что вы — сумасшедший хладнокровный дьявол, а здесь именно такой и требуется.

Начинало смеркаться, Грей поднял к глазам бинокль — в двадцатый, возможно, раз за этот день. Потом протянул его Стивену.

— Вон там, над первой линией немецких траншей, установлен плакат. Видите, что на нем написано?

Стивен посмотрел. Да, плакат огромный.

— Вижу. «Добро пожаловать, двадцать девятая!»

Его начало подташнивать.

Грей покачал головой.

— Так вот, имейте в виду. Проволочные заграждения не повреждены. Не нужно говорить об этом вашим бойцам, но я сегодня специально все рассмотрел и могу вас уверить: проволока цела на протяжении сотен ярдов. Снаряды просто перелетали через нее.

— А я думал, ее искрошили отсюда до Дар-эс-Салама.

— Штабные байки. От Хейга, Роулинсона и прочих. Только не говорите об этом бойцам, Рейсфорд. Не говорите, просто молитесь за них.

Грей сжал руками голову. Ни ум, ни полки с книгами ничем ему здесь не помогут, подумал Стивен.

Сорок восемь часов нежеланной отсрочки дали бойцам время подготовиться к неизбежному.

Первый винтовочный выстрел прозвучал, как вскрик трескучим фальцетом. Барнс прострелил себе нёбо.

Ночами они писали письма.

Майкл Уир написал: