И пели птицы…

– Начнем с того, что никакого дома у меня в Англии нет, – сказал он. – И ехать мне решительно некуда. Что – по Пиккадили-Серкус слоняться? Или отправиться в Корнуолл и засесть в каком-нибудь приморском коттеджике? Я предпочитаю остаться во Франции. Мне здесь нравится.

Грей, улыбаясь, смотрел на него со снисходительным любопытством.

– Продолжайте. А повышение? Вы и его не желаете? Потому что тогда мне придется повысить вместо вас Харрисона.

Улыбнулся и Стивен:

– Пусть даже так, сэр. Думаю, возможность получить новый чин мне еще представится. Вряд ли бойня завершится в ближайшие дни.

– Скорее всего не завершится, – согласился Грей. – Но послушайте, Рейсфорд, то, о чем я говорил, содержится в приказе, полученном мной сверху. Поэтому руки у меня связаны.

– Вы можете побеседовать с вашим начальством.

– С полковником Барклаем? – Грей покачал головой. – Вряд ли. Он живет по уставу. Который, сдается мне, сам же и сочинил.

Стивен одобрительно хмыкнул. Столь неортодоксальная мысль, высказанная Греем, явно пришлась тому по вкусу – при всей его офицерской подтянутости и приверженности неукоснительному следованию воинскому долгу.

Они посидели немного в молчании. К боковой двери госпиталя подъехал грузовик с лежавшими на носилках ранеными, двое санитаров вышли помочь в разгрузке. Некоторые из новоприбывших были обречены; носилки с солдатами, которым не суждено было вернуться в строй, санитары опускали на землю и оставляли напоследок. Этот обычай санитаров, подумал Стивен, словно в зеркале отражает неизбежно сбывающиеся предчувствия каждого из тех, кто, лежа в воронке, ждет их прихода, наблюдая, как воспаляются его раны.

– Вам известно, куда нас перебросят? – спросил он.

– Да, – ответил Грей. – Правда, по-хорошему я пока не имею права вам этого говорить.

Стивен промолчал, только слегка развел руками.

– В Альбер, – сказал Грей. – Там мы получим окончательные указания. Штаб бригады будет стоять в деревне Ошонвиллье. Так, полагаю, произнесли бы это название вы. У полковника получается что-то вроде «Океанских вилл».

– Я знаю ее! – взволнованно сообщил Стивен. – Деревня у реки Анкр. И места те я знаю. И французским владею. Я был бы там…

– Незаменимым, – усмехнулся Грей.

– Точно.

– Расскажите-ка мне о них.

– Приятная сельская местность. Не равнинная, скорее холмистая. На Анкре хорошая рыбалка, – я, впрочем, ничего там не поймал. Открытые поля, местами большие леса и рощи. Много обработанной земли – сеют пшеницу, выращивают овощи. Очень много сахарной свеклы, по-моему. Деревни скучноваты. От Альбера протянута железнодорожная ветка в Бокур. Есть одна очень милая деревня, Бомон-Амель.

– Скорее всего от нее мало что осталось. Теперь там немецкий укрепрайон. Что еще?

– Да почти ничего. Хотя есть одна неприятная особенность. Холмы. Все ведь будет зависеть то того, кто занимает высоты. Вести людей в атаку вверх по склону холма мало кому захочется, это будет самоубийством.

– Не думаю, что нам вообще захочется атаковать, однако наша задача состоит в том, чтобы оттянуть на себя части из-под Вердена. Если они там прорвутся, нам конец.

– Значит, отбивать высоты нам все же придется.

– Боши провели в тех местах уже год. Вряд ли они сосредоточились в низинах.

Стивен помолчал, затем спросил:

– Кто там будет еще?

– Большей частью необстрелянные юнцы из армии Китченера плюс горстка кадровых офицеров наподобие нас с вами, задача которых – подтянуть их.

Стивен ушам своим не поверил:

– И им придется атаковать тамошние позиции немцев?

Грей кивнул. Стивен закрыл глаза. Он помнил – с того дня, как сидел с удочкой над Анкром, – уходившую вверх от реки землю. И смутно припоминал большой лес на холме близ деревни, называвшейся, если память ему не изменяла, Тьепваль. А что будет представлять собой немецкая линия обороны после года ее обустройства, он знал точно: немцы умели всего за недельный срок вырыть траншеи, которые оказывались намного лучше британских. Мысль о том, что вчерашним торговцам, строителям, фабричным рабочим и клеркам придется впервые нюхнуть пороху, атакуя эту линию обороны, казалась ему абсурдной. Командование не может пойти на это.

– Не передумали? – поинтересовался Грей. – Не такое уж плохое место – Пиккадили-Серкус. Там по крайней мере можно прилично поесть. Можете даже раскошелиться на кафе «Ройал».

Стивен покачал головой:

– Как, по-вашему, вы сможете мне помочь? Уговорить их оставить меня?

– Все может быть. В конечном счете объяснить начальству, что у него будет на одного офицера больше, а не наоборот, всегда проще. Я могу побеседовать с заместителем полковника, майором Теребс.

– А насчет места в штабе? Можете вы отсрочить мой перевод туда – или отдать им кого-то другого?

– Если вы продемонстрируете вашу незаменимость, – ответил Грей. – И если научитесь лучше держать строй.

– Вы это о чем?

Грей кашлянул, раздавил каблуком свой окурок.

– Вы ведь человек суеверный, не так ли?

– Мы все суеверны.

– Только не офицеры, Рейсфорд. Наши жизни зависят от стратегии и тактики, а не от узоров из спичек и не от пасьянсов.

– Наверное, в душе я все еще остаюсь рядовым.