И передай привет полковнику

— С каким экспертом? — возгорелось в Борисе пламя недоверия.

— Не бери в голову, возись с тем, что планировали сегодня, — потушил его Измайлов.

— Виктор Николаевич, я завтра на целый день ухожу в редакцию. Ключи я вам занесу. Все мое — ваше.

— Полина, я не с обыском собираюсь, учти.

— Да собирайтесь с чем угодно, — сказала я.

И поплелась к себе. Я, похоже, перебрала с чудачествами, даже самой было противно. Сейчас помедитирую со свечой, разгоню самоедские мысли и залягу спать, пока они, садистки, не успели вернуться. Так я и поступила.

Утром, вяло передавая Измайлову ключи, я удостоилась лицезреть эксперта, которого полковник называл дядей Сашей. Мужичонка был маленький, седой, худолицый, ни на кого из моих знакомых не похожий. Но я могла бы поклясться, что знаю, кто он. А вот вспомнить не получалось.

Впрочем, редакционная сутолока быстро вернула мне бодрость. Привычно сочетая способность от кого-то уворачиваться, а кого-то останавливать на бегу, я позабыла все домашние напасти. Здесь я ничего не откалывала и не выламывала. Не садилась ни в галошу, ни в лужу. Но где, собственно, я была собой, в редакции или дома, не взялась бы угадывать даже сама.

Закончив дела в одной редакции, я понеслась во вторую, потом в третью. Исчерпав таким образом список доступных мне рабочих территорий, я оказалась в своем подъезде и едва не проскочила квартиру Измайлова: совсем запамятовала, что ключи у него. В дверь полковника уже звонил кто-то. Подойдя ближе, я с облегчением выдохнула:

— Сергей!

Балков приветствовал меня, как родную сестрицу.

— Ты их уже видел сегодня, Сережа?

— Нет.

— Борису снова есть что про меня рассказать.

— Отлично. Ты подарок, Поля. Когда слушаешь о твоих похождениях, кажется, что и собственная житуха не такая уж однообразная.

Юрьев впустил нас и сразу же посвятил Сергея в то, «как эта акробатка вчера выступила».

— Почему акробатка? — спросил Сергей.

— Точно, это не она, а я кувыркался.

Заключительные слова повествования прозвучали уже в кухне, где привольно развалился сразу на двух табуретах хозяин. Поэтому Балков обратился и к Борису, и к Измайлову:

— Чего вы от нее постоянно хотите? Разумности? Так она ее и проявила, не сунувшись в комнату.

Крыть Юрьеву было нечем.

— А и верно, чего мы все от нее хотим? — изволил задуматься он.

— Надеюсь, каждый своего, и наши желания не совпадают, — изрек собственник Измайлов очень тихо.

У них у всех входило в привычку комментировать производимые мною неприятности себе под нос, но так, чтобы я услышала. Свихнуться можно.

— Как результаты, Сергей? — спросил Измайлов.

— Никак, — помрачнел Балков.

— Это хорошо, — разразился парадоксом полковник.

Балков окаменел.

— Поля, вот твой ключ, спасибо, — добродушно сказал мне Измайлов.

— Отыскали гору улик?

— Не гору, но отыскали.

— Поздравляю. Когда арестуете?

— Завтра.

Наступило молчание, а я была совершенно не подготовлена к его наступлению. Но не стоять же столбом, надо говорить.

— А сейчас мне можно в свою ванну и кровать?

— Можно. Особенно в ванну. Счастливо.

Я рванула к себе наверх. Что, что они ухитрились у меня обнаружить? Порядок был идеальным, вещи покоились на местах. «Особенно в ванну…» Так и есть! Все в ванной благоухало ароматизированным чистящим средством. Губка, предназначенная для этого самого средства, еще не просохла. Мне почему-то вспомнился дядя Саша, но смутно. Я вернулась в комнату. Из корзинки выбрался котька. Его шейка гордо торчала из нового голубого ошейника, на котором позванивал крохотный голубой колокольчик: «Динь-динь».

Глава 18

На следующее утро, в восемь часов, я поскреблась к Измайлову. У двери словно дежурил Балков.

— Сережа, я сдаваться.

— Умница. Полковник только что меня за тобой послал.

— Ты почему так рано?

— Он приказал. И не мне одному. Борис психует в комнате. А какой-то тип, дядя Саша, возится в ванной. То ли мыться собирается, то ли топиться.

— Сережа, Виктор Николаевич с дядей Сашей вчера перечистили мою сантехнику. И напялили на кота ошейник с колокольчиком. Я всю ночь маялась предположениями.

— Поля, полковник до полуночи гонял нас по деталям расследования. Заключил: «Вы меня убедили, парни». Я ничего не соображаю, но, похоже, он кого-то задерживать собрался.

Из ванной вышел дядя Саша, за ним Измайлов. Пожали друг другу руки.

— Спасибо, Александр Петрович.

— Не за что, Виктор Николаевич. Вечером опять тебе полный ажур устрою.

Дядя Саша увидел меня и вдруг остановился:

— Строго и аккуратно дом держите, барышня. Нынче для молодежи это редкость.

От изумления я в ответ сказала ему:

— Здравствуйте.

— До свидания, — обрел он серьезность и отбыл.

— Быстро в комнату, — велел нам с Сергеем Измайлов. — А то поразевали рты, перед знакомым стыдно.

В кресле сидел подавленный Юрьев. Я поздоровалась. Он был в критическом состоянии, потому что сердечно ответил:

— Привет, Полина. И ты здесь?

— Я ничего не объяснил вам вчера, мне необходимо было все еще раз обмозговать. А сегодня уже некогда, — своеобразно приступил к инструктажу Измайлов. — Ты, Полина, нужна мне на самый крайний случай.

— Благодарю за откровенность.