И полыхал пожар дождя…

Пьют облака и разгоняют ливни,

Вразнос ревнуют, злятся на износ,

Наивны и всему альтернативны,

В своём угляде так и не простив мне

Твоих объятий,

Губ твоих

И слёз…

*

Колючий стог –

Тебя он не излечит

От глупости зачитывать до дыр

Ночную звездь!

Поразмышляй, что вечен –

Взаправду вечен! – этот шаткий мир.

А время?

Да, конечно, быстротечность

Его печальна, и в своей нудьбе

Ты о себе слегка заводишь речь, но

Не слишком веришь звёздной ворожбе.

И бесконечна вечная беспечность

Падучих звёзд –

И пусть, им не отвлечь нас!..

И сном и сеном

Дышит бесконечность,

И вечность размышляет о тебе…

*

Споткнёшься мысленно

И сникнешь в разговоре,

И замолчишь, забыв порядок слов.

Прельщенье женским телом переспорит,

Оспорит всё, что ты твердить готов.

А грех унынья – что нам грех унынья!

Греховных помыслов моторная метла

Тебя сорвала и несёт – отныне

И присно! – и два огненных крыла

Твоей любви за ней не поспевают,

И ты теряешь разум – и никто,

Никто! – о нас и близко не узнает…

…В углу прихожей крылья остывают,

На спинке стула дремлет плащ-пальто.

*

Не напрягайся, ежели не просят –

Тебе и так забот невпроворот!..

Устав дождить,

Вдруг взбеленится осень,

И вот вам, нате! – яблоня цветёт.

Цветёт себе –

В сырой и серой темени

Знобливых дней, где ветра круговерть,

Где нам лишь зябнуть, гнуться и болеть,

Пустой листвой потерянно греметь,

Тревожить память и перечить времени,

И надрывая душу –

Облететь…

*

Прольют дожди,

Но женский запах осени

Останется, сменив багряный цвет

На белизну и снежность, что приносим мы

С собой сюда, в печаль предзимних лет.

И только здесь, во кротости и робости

Опавших дней, ты всё вольна забыть…

А мне терзать, корить себя и длить

Давно тобой оборванную нить,

И вымысел приняв за Божий промысел,

Ловить твой запах, гибнуть –

И любить…

*

Твой прошлый день

Дождит, темнее ночи став,

Уходит в дымь, в пожухлость листьев,

В скрип

Орешника, в простудный лепет лип…

А тихий снег

Уже припал, прилип

К ветвям твоим, прокручивая клип

О безысходном

Счастье одиночества,

Где равнодушно листья пролистав,

Зима всему навяжет свой устав.

*

Услышь мя, Господи,

Спаси и сохрани!

Во множестве небес рассыпал я горстями

Мирьяды звёзд, но на пиру гостями

Так и остались, тусклые они.

Во множестве небес – их тьмы и тьмы! –

Я выбрал те, прости, где неземная

Любовь, собой пространство заполняя,

Несла земные запахи, дымы:

И хвою, и снега, и две лыжни,

И у печи березовы поленья,

И сутемь,

И озноб и вожделенье

Воды в бадье…

Но как тревожны дни!

Как будто всё случайное и злое

Опять со мной, с моей бедой-судьбою…

Услышь мя, Господи, спаси и сохрани,

И да прости

Грехи и прегрешенья!

*

Луна, криница, корень мандрагоры,

Копытник с каплей утренней росы…

Так и живу – раздоры и разоры

Завершены, и даже не проси,

И даже не мечтай

Вернуть,

Вернуться

В ту невозможность, где твоя любовь

На перепутье солнечных ветров

Узнала нас, не дав нам разминуться:

В копне ресниц, в ручьях цветов, боса,

Вся – ночь и мгла,

Вся – счастье до упаду!..

И мстилось нам – иного и не надо…

И льдистая всё иглилась слеза,

И вновь мироточили образа,

И мир переполняли голоса

Дождей и птиц,

Ветров и листопадов.

*

Багрянец сник и поседело золото

И стынь –

Что на душе, что в голове.

Я в лес уйду –

В дремучий и нетронутый –

И расскажу, всю правду о себе.

А о тебе смолчу – ну, как довериться

Лесной молве!

Но вспомнят дерева

И тихий всхлип, и влажные слова

Ночной травы, где ты была права,

Где до сих пор о нас тех мест насельница

Грустит – хрома, ревнива и крива:

С клюкой-метлой да с самоходной ступою,

Чтоб поглазеть – ну, хоть со стороны! –

Она, в глуши своей лесной страны,

Всё ищет нас, по мхам и росам хлюпая,

И спит в стогу,

И всё не верит, глупая,

В тот крик судьбы, что тише тишины…

*

Любовь невозвратима –

Всё на свете

Изменчиво!

Который день подряд

Сбиваясь в дождь, освирепелый ветер

Несёт крупу и крупнотелый град.

Рвёт кроны и грохочет водостоками,

Швыряет в небо гниль и прель репья,

И, обессилен гибкими осоками,

Всё тщится, задыхаясь и хрипя,

Возвысить низкое и умалить высокое,

Чтобы хоть как-то

Утвердить себя.

*

Чем больше скажешь, тем запомнят хуже.

Болтливость – грех, хотя и небольшой.

Дорожный знак,

Каток в мазутной луже,

Луна…

И не понять, что за душой

У этих хмурых и безмолвных вязов,

Оставленных вдоль федеральных трасс –

Пока что.

Но их думы не о нас –

Скорей, о грейдерах,

Что с визгами и лязгом

Дорогу расширяют.

В тёмный час,

Когда закаты переходят в слякоть

Уснувших туч и сполохи вдали,

Выходит – посмеяться ли? Поплакать? –

На гладь бетона Дух Лесной Земли.

Зудят сверчки, поскрипывает дверца

В пустом КамАЗе, пахнут хмель и тмин.

И вдруг заноет, надорвётся сердце

В холодном чреве замерших машин.

Чем больше скажешь…

Ну, да что тут скажешь!

Пустую степь обнимут ковыли,

А ты свою тоску узлом завяжешь

И вдоль дорог упавшим вязом ляжешь,

Чтоб слушать сны и шорохи земли.

*

А я люблю Вас… Но не тороплю.

А что там жизнь? Звучит и корчит рожи.

А счастье –

То, ну, что насчёт «люблю» –

Не зная слов, пугает и тревожит.

И выстилаясь путает пути.

И возвращаясь хочет подойти.

И почему-то подойти не может…

*

Стою почти у края.

Время шатко,

Изменчиво – то дремлет, то спешит.

А ночь

Нет-нет, да подмигнёт украдкой,

Да домовой – ну так, чтоб для порядка –

Газетами в чулане зашуршит.