И полыхал пожар дождя…

Луна в окне,

Зависла где-то сбоку,

Плетёт свою серебряную нить.

Наш мир чреват религией итога,

Но я устал итоги подводить.

А память зла,

И совесть осторожно

Всё ищет,

Всё ведёт свой пересчёт,

Как будто между правдою и ложью

Есть место для чего-нибудь ещё.

*

Я это не придумал – я без слов

Узрел всё на вратах степного рая,

Куда с тобой нас вынесла кривая

Шальных страстей

Вершить свою любовь.

Седой орех

Простёр над нами длань

И пальцем в небо ткнул:

– Читай скрижали!

Но нас уже с восторгом окружали

Седьмые небеса, куда ни глянь.

Бродячих звёзд летучие костры

Кропили степь дождём метеоритным,

И Гончих Псов стремительные ритмы

Несли нас – и беспутны, и мудры.

Огромный мир, просторами повитый,

Он был – и впредь намеревался быть…

И нам бы в самый раз поговорить

О вечности,

Прощающей обиды,

И глупости, сумевшей всё забыть…

*

Снедает и гнетёт меня забота,

А у неё совсем простая суть:

В какую блажь,

В какую тягость года

Мне тормознуть и чуть передохнуть?

Ну, так,

Чтоб больше спи и меньше думай

О правде с потолка и на века,

О правоте любви твоей разумной,

Где всё решает левая нога.

Повосхваляй постелье и безделье,

Соседку первачом поискушай,

А на похмелье… Что там на похмелье?

Поминки лета! – горькое веселье

Пустынных рощ

Да приторное зелье

Дождей и слёз,

Что хлещут через край.

*

Не пересилить натиск небосклона.

Они грешат, вселенские часы!

И в наши дни, как и во время оно,

Мы у небес, у вечности бездонной,

Крадём минуты, годы и часы.

И к нам с пустой сумой

Приходит бедность

И врёт о том, как сладостна нужда.

Но времени текучая бесследность

Куда важней, чем правда-правота.

И нет в любви отверженных –

Природой

Равно любимы и червяк,

И ты,

И тот дурной булыжник,

Что свободой

Забредил вдруг

И ухнул с высоты!

И вот теперь мы, то смеясь, то ссорясь,

Долбим тот камень, ну а он – гранит…

И смотрим в небо, как свинья в зенит,

И ждём, что Бог наш, Старый чудотворец,

Простит нас,

И спасёт и сохранит…

*

Окна распахнутая книга,

Дверной косяк.

Беззвучный след ночного крика

Уже иссяк.

И вне земных ограничений –

Теперь поверь! –

В миры свободных разночтений

Открыта дверь.

Но серый куст сырой сирени,

Что под окном,

Своё похмельное хотенье

Поднял вверх дном!

И расточая запах знойный,

Колюч и смел,

Хромой изломанный шиповник

Вдруг заалел.

И томных молний вертикали

(О, кровь-морковь!)

Нам всю-то ночь в окно шептали:

– Любовь, любовь…

*

Покинут, забыт?..

Ну и пусть, огорчаться не надо!

Не стоит обиду бессмысленно в ступе толочь.

Ты радость свою раздели между теми, кто рядом,

И душу не трать на вразвалку ушедшего прочь.

Не надо терзаться потерей невызревшей дружбы.

Мир чист и просторен,

И дышит доверьем к судьбе.

…И мреют сады,

И дымятся весенние лужи,

И грозы небесные

Дарят

Свой запах

Тебе.

*

Когда любовь скользнёт перстами

По холодам твоим и льдам,

Уткнись лицом, прильни губами

К её ветрам, её кустам,

Садам –

Они пускают корни

Вглубь, опровергая суть

Твоих снегов –

И всё просторней,

И всё небесней нам вздохнуть –

И боль забыв,

И злу не внемля,

Понять – любовь не превозмочь…

И рухнет ниц – с небес на землю –

От жажды изнемогший дождь.

*

Цени врагов.

Какими бы безмерными

Старателями зла большой руки

Те не были – твои ошибки первыми

Всегда заметят именно враги.

Завистники со вздрюченными нервами,

Ушкуйники, дельцы – мир многолик.

Но ты и с упырями, и с мегерами

Умел найти приемлемый язык.

И был собой,

И оставался верен

Друзьям, деревьям, слякотным снегам –

Чуть суеверен, в меру легковерен,

Бедой и болью на излом проверен…

И тайно снисходителен к врагам.

*

Оттепель, вороны прилетели.

Будят псов ночные крики сов.

Перезимовали, в самом деле!

И уже порядком надоели

Эти причитания капели

В ожиданье новых холодов.

Дремлют дни,

А ночи откровенно

Ждут любви, объятий,

А пока

Мендельсонят на ветру антенны,

Обручая снег и облака.

И взлетает незаметный, тайный,

С мокрых крыш –

Измотан и несвеж –

Тёплый сумрак летних обещаний

В облаках метелей и надежд.

*

Не стоит уходящее удерживать,

Беречь его ошмётки и следы.

В усталых реках

Лишь печаль и сдержанность,

А в павших листьях – зарево беды.

Не надо помнить то, что забывается,

И верить, что созвездия не лгут.

Птенцы небес

Взрастут, крылатой стаей став,

И сквозь тебя прочертят свой маршрут.

А уходить… Да что нам уходящее!

Нам не туда. Не там. Не по пути.

Всему черёд – подумай, пережди…

Крыльцо, порог.

Захлопни дверь скрипящую.

И в новый день – под небо, под дожди…

*

Опять любовь!

Не урезонит

Весну никто, хоть погибай!

Потоком диких дисгармоний

Нас окатил крикливый май.

Гром зарычит – и не до смеха!

Запомни боль, а жуть – забудь.

Страстям сестра, судьбе помеха,

Неутолимая, как эхо,

Весна всему укажет путь.

Ветрам назначит ритм и скорость,

Мечтам отмерит по делам,

И, возвратив озноб и хворость

Зиме, вернётся в тарарам

Фатальных ливней – и рассудит

Кому чадить, кому гореть,

Кому – уйти…

Но мы не будем

Об отплывавших сожалеть.

И вняв любви, ночам, рассветам,

Слезам и плачам – мы уйдём

За безрассудным первоцветом,

В просвет

Меж небом и дождём.

*

Забытых книг остывшие страницы,

Как трудно им к себе нас повернуть!..

Уйдёт январь,

Февраль угомонится,

А мне всё так же длиться и томиться,

Вникая в книжный вымысел и суть

Зимы –

С её обвалом и обломом

Желаний, планов, торопливых дел,

С её метельным стоном и уклоном