И пожрет пес пса…

Он натянул низкие кроссовки «Рибок» и надел ветровку на молнии. Револьвер под одеждой не выпячивался, сидел плотно. Теперь не вывалится, когда нужно будет прыгать через забор. Однажды такое случилось — конфуз да и только… Он еще немного покрасовался перед зеркалом. Отличный вид, славный здоровенный парень, вылитый полицейский-ирландец. От этой мысли Дизель улыбнулся. Он встал в боксерскую стойку, замурлыкал нечто ритмичное, нанес несколько ударов в воздух. Для своих габаритов он боксировал неплохо. На тренировках ему льстили, что он двигается как во втором полусреднем весе, но на ринге получалось по-другому. Шум зала и удары гонга сводили на нет все боксерские навыки, он размахивал руками во все стороны, как ветряк, и неизменно терпел поражение. Мечту стать «великой белой надеждой» и заработать на ринге миллионы пришлось оставить. Он снова добывал хлеб насущный ремеслом водителя и вора.

А теперь ему предстояло совершить преступление.

Он оглядел спальню. Кажется, ничего не забыл: заточенная отвертка, молоток-гвоздодер и бутылка с керосином лежали в багажнике машины, перчатки — в бардачке.

Открыв дверь, он получил в лицо оглушительный шумовой заряд в стиле «рэп».

— Выруби это черножопое дерьмо! — крикнул он в сторону кухни. Не получив ответа, он в ярости бросился туда, бормоча на бегу, что в этом грохоте не слышит даже собственных мыслей.

Кухня оказалось пустой. Через заднее окно он увидел, как Глория вешает на веревку рубашки. Чарльз-младший сидел рядом в коляске.

— Что случилось с долбаной сушилкой, мать ее? — крикнул Дизель в заднюю дверь.

— Что за выражения, Чарльз? Твой сын…

— Мне насрать! Он еще ничего не понимает.

— Он быстро научится.

— Ладно. Мне пора. Не пойму, как ты можешь слушать этот поганый «рэп». Вот ведь дурость! Не музыка, а сплошной пердеж.

Жена махнула рукой в знак несогласия и прощания и продолжила свое занятие. Когда она привставала на цыпочках, ее ноги казались еще длиннее; когда вскидывала руки, груди натягивали майку. При всех своих недостатках она могла похвастаться превосходной фигурой. Может, он еще успеет с ней?.. Нет, не успеет.

— Почему ты не пользуешься сушилкой?

— Я накрахмалила твои рубашки, как ты любишь. Сушилка вытягивает из них крахмал.

— Умница. Все, мне пора, детка.

— Когда вернешься?

— Точно не знаю. Вечером.

— Будь осторожнее.

— Я всегда осторожен.

— Позвони мне, если задержишься за полночь.

— Обязательно, — пообещал он, подумав: «Если не забуду».

Шагая к новому красному «мустангу» с откидной крышей, Дизель чувствовал себя великолепно. После бегства из католического приюта для мальчиков в десятилетнем возрасте и первой «посадки» — в спецприемник для несовершеннолетних, за кражу из магазина — он ни разу не протянул больше полугода без нового ареста. Не всегда за уголовщину и не всегда дело кончалось сроком, но иногда приходилось смотреть на небо в клеточку. А за последнее время — ни-ни. Может, он перерос тюрьму? Он познакомился с людьми, не знавшими другой жизни, кроме преступной: они гребли деньги лопатой, но в тюрьму не попадали. Может, и у него тоже так получится, особенно когда главным у них станет Трой. Дизель улыбнулся, представив себе радость Троя, когда тот узнает, как здорово он, Дизель, подготовился к его возвращению. В гараже его дожидались средства технического обеспечения: генераторы для отключения охранных устройств, сканер для перехвата полицейских переговоров, даже флотская ацетиленовая горелка.

Дизель сел в машину, завел мотор, опустил крышу, начал разворачиваться. И тут приоткрылась дверь дома. Глория высунула голову. Он затормозил.

— Телефон! — крикнула она.

— Кто звонит?

— Маккейн.

— Бешеный Пес? — Жена кивнула. — Что ему надо?

— Он не говорит.

— Скажи, что я уже уехал.

Глория захлопнула дверь. Уезжая, Дизель пробормотал вслух: «Что он звонит, этот вонючий урод?» Последний раз они общались год назад, когда взяли кассу торгового судна. Подружка Бешеного Пса работала в судоходной компании и была наводчицей, поэтому при дележе добычи Бешеный Пес потребовал доли и для нее. Раньше он об этом не заговаривал.

«Конечно, — сказал тогда Дизель. — И для Глории тоже».

«Это с какой же стати?»

«Раз Шейла, значит, и Глория».

«Что за херня!»

Их разделял кухонный стол. Момент был напряженный. Дизель привстал и навис над столом. Он был тяжелее Бешеного Пса на все сто фунтов, а то и больше. У Бешеного Пса был при себе пистолет, но он бы не успел его выхватить — сперва Дизель свернул бы ему челюсть. До драки не дошло, но Дизель знал, что в безумном мозгу Бешеного Пса посеяно семя ненависти. С тех пор он избегал Маккейна. Трой утверждал, что умеет держать этого психованного недомерка в узде. Время покажет, так ли это. Трой должен был освободиться досрочно примерно месяца через два, и у него уже был готов план действий для шайки из трех человек: они будут грабить сутенеров, торговцев наркотиками, гангстеров — всех, кто не посмеет заявить в полицию. В оправдание Бешеного Пса Дизель мог сказать одно: что тот не стукач. Но зачем он звонил?