И прошёл год

Калеб достал инструменты и ловко, как учил его отец, вскрыл замок. Оба Кэмпбелла быстро и бесшумно пробрались по коридору, завернули за угол и замерли. Охранники сидели совсем рядом. Калеб жестом попросил отца подождать. И в этот момент с улицы донесся ужасный крик боли. Тут же началась суматоха: стража бросилась смотреть, в чем дело. Натаниэль и Калеб спустились по ступеням и побежали к входу. У ворот остался только один охранник, но Натаниэль вырубил его ударом по голове. Вдали был виден огромный костер, окруженный фигурами в длинных одеждах. Можно было подумать, что это шабаш, но на самом деле, объяснил Калеб отцу, «ведьмы» были палками, воткнутыми в землю и наряженными в старые платья Ханны. Охранники, обманутые отблесками пламени и странными тенями, подбирались к костру, намереваясь застать чародеек врасплох, а Натаниэль и Калеб тем временем пустились наутек.

– Молодец, Калеб, – похвалил Натаниэль. – Все в порядке?

– Все эти бедняги в тюрьме… Отец, это же не ведьмы.

– Я знаю. Обещаю, мы с этим разберемся.

И они отправились искать Ханну и Томаса.

Глава 32

Дин перевернул страницу и заметил в правом верхнем углу запись, сделанную другим почерком: «Это последняя запись Натаниэля Кэмпбелла».

Осень 1692 года

Сегодня вечером я испытываю большую радость и большую боль. Я пишу, а темнота окутывает мой уютный дом. Дом, в котором живет моя семья, дом, полный любви. Но сегодня ночью мне предстоит сражение, вероятно, с самым ужасным злом, которое я встречал за все время, что охочусь.

Наверное, пришла пора рассказать потомкам, как вышло, что я взялся за эту работу.

Моей семье и семье Розмари очень повезло, что они встретились во время опасного путешествия в Новый Свет. Итак, здесь оказались две семьи, объединенные общим делом. Разумеется, это произошло еще до моего появления на свет. Мой отец и отец Розмари крепко подружились и условились защищать семьи друг друга. К несчастью, мать Розмари умерла во время родов в 1650 году, но горе еще больше сблизило наши семьи. Мой отец женился на охотнице, и мать моей матери тоже охотилась.

Мы с Розмари были очень близки, она часто навещала поместье моих родителей. Наши родители дружили до того самого дня, когда на ее семью напал вендиго и все они погибли. Выжила только она. Отец так и не смог простить себе, что не спас друга и его семью.

Когда нам было по десять лет, он отвел нас обоих в лес. Помню, мы очень испугались, не зная, что он собирается делать. Мы ничего не знали про охоту и думали, что наши родители обычные фермеры. Но все оказалось не так. Отец отвел нас в самую гущу леса, и я никогда не забуду открывшегося передо мной зрелища: к дереву был привязан дрожащий на холодном ночном воздухе обнаженный человек в железных кандалах. Розмари вскрикнула, но тут же замолчала. Я же знал, что отец никогда бы не показал нам эту странную картину, если бы не хотел преподать какой-то урок. Он вручил нам по кремневому ружью. Оружие в наших маленьких руках казалось тяжелым и неуклюжим.

– И что нам с ними делать? – спросил я.

– Подождите и увидите, – сурово отозвался отец.

Когда над лесом поднялась полная луна, человек зарычал, потом выгнулся дугой, воя от боли, и тело его начало покрываться серебристой шерстью. Вскоре перед нами был уже не мужчина, а волк. Это было так страшно, что Розмари съежилась от страха, а я хотел отвернуться, но отец потребовал, чтобы мы не спускали со зверя глаз. Все еще привязанный к дереву, волк рычал, метался и пытался броситься на нас, как будто в нем не было ничего человеческого.

– Посмотрите на это животное, – сказал отец. – Он был человеком. Хорошим человеком. Но случилось несчастье: его укусила тварь, такая же, как то создание, которое вы видите сейчас. Теперь он хочет только бегать по лесу и пожирать людей. Человек внутри него почувствовал бы отвращение, но это зверь, таковы его инстинкты. Как вы думаете, как бы себя чувствовал этот человек, если бы завтра пришел в себя и вспомнил все мерзкие вещи, которые творил ночью в облике зверя?

– Ужасно, – тоненьким голосом ответила Розмари.

– Верно, Розмари. Он бы возненавидел себя. Он бы устыдился и, возможно, даже обратил бы свою ярость против себя. Но он бы не остановился, потому что внутри него сидит этот зверь. Но дело в том, что, превратившись в человека, он ничего не будет помнить. Однако продолжит убивать. Итак, как вы думаете, о чем бы он попросил нас?

– Он бы попросил убить его, чтобы спасти тех, на кого он будет охотиться, – сказал я. – Если он действительно хороший человек.

– Ты абсолютно прав, Натаниэль. Умный мальчик. Он бы попросил нас убить его. Остался лишь один вопрос: кто поможет ему сегодня ночью?