И развеется пеплом сердце моё…

– Ну что ты уставилась на меня? – спросил он, снизив тон. – Да! Я люблю твою дочь! Люблю давно, неистово и безумно! Только ради неё я здесь, я бросил жену и детей ради неё! Чтобы быть рядом с ней! И тогда, в ресторане, она дала мне знать, что у меня есть шанс! У нас есть шанс, черт возьми, быть вместе! Потому, что мы были выбраны судьбой!

Он замолчал и перевёл дыхание.

Валентина поднялась с места, и вздохнула. Достала из сумки пачку сигарет.

– Гришенька, идём на кухню. Там поговорим, – произнесла она, и медленно зашагала вглубь квартиры.

Она предложила ему сесть, а сама, тем временем, поставила чайник на плиту.

Гриша пришёл в себя, успокоился. Гнев его прошёл, осталась только боль и досада.

– Ну, она могла же, хотя бы, позвонить и попрощаться…, – произнёс он жалобно. – Она обещала перезвонить и продолжить разговор… Чаяна всегда выполняла свои обещания… Почему?!

– Она не перезвонит тебе, Гриша… – выдохнула Валя. Она смотрела на него, и ей было искренне жаль озвучивать правду. «Настал его черед», – подумала она. – Ничего не поделаешь, это жизнь, Гришенька.

Ему не понравились слова Вали. Он поднял на неё недоуменный взгляд.

– Это почему же, не перезвонит? Совсем не перезвонит? – спросил он.

Валя глотнула.

– Я бы не рассчитывала ни на что, Гриша… – сказала она. – Переведя дыхание, Валя продолжила:

– Чаяна пришла ко мне тем вечером, чтобы поделиться… Ты же знаешь, она всегда делится со мной…

Она замолчала. Гриша почувствовал, как у него холодеет внутри. Он боялся этого откровения Валентины, так как уже знал, что ничего хорошего он не услышит.

– Продолжай! – просипел он хрипло.

– … Она назначила тебе свидание, чтобы проверить, осталось ли что-нибудь у неё к тебе. Она сказала, что, увидев тебя, она поняла, что не осталось и следа от той сумасшедшей любви… «Ничто не дрогнуло во мне, даже удивительно», – таковы были её слова.

Гриша закрыл уши руками.

– Не хочу, не хочу слушать! – залепетал он в отчаянии. – Ты все врёшь, Валя!

Женщина поняла, что должна закончить начатое. Ей нужно было «открыть ему глаза».

– Тебе лучше вернуться, Гришенька, к жене и детям… Так будет лучше, – произнесла Валя.

– Да что ты говоришь?! Сейчас тебя взял и послушался! Ты думаешь, я так просто откажусь от неё?! – раздражённо спросил он. – Я не верю ни одному твоему слову! Я помню всё! Она любила меня! Любовь не могла так просто уйти!

– Она ушла, – сказала холодно Валя. – Она не любит тебя, Гриша, пойми это! Она мне сказала, что после десяти минут разговора с тобой, ты стал её тяготить! Ей стало скучно с тобой! Стало утомительно выслушивать твои разговоры о семье, и как ты был там несчастен! Она сказала, что не верит в твоё триумфальное возвращение в профессию, что ты просто наивен в своих неуклюжих попытках наверстать упущенное! Она, сказала, что ей жаль тебя, и ничего больше! Это правда, Гриша!

Гриша почувствовал, что его сейчас вытошнит. Что-то сильно скрутило в области желудка, его сковала сильная физическая боль. Он побледнел.

– Гришенька, что с тобой? – спросила испуганная Валя. Она протянула к нему руку, но он грубо отстранил её.

– Не трогай меня! – прошипел он. – За что вы меня так? … Отомстили, значит?! Я не верю вам обоим! Я видел, как она смотрела на меня! Я видел в её глазах желание начать все заново!

– Ты видел в её глазах лишь то, что хотел увидеть… – проговорила Валя. – Нет никакой мести, есть только жизнь… Такая жизнь… Чаяна не держит на тебя зла… Ей, вообще, как-то все равно…

Гриша поднял на неё раскрасневшиеся глаза.

– И это все она тебе сказала, да? Ха! – он нервно засмеялся.

– Она не будет врать своей матери, – ответила Валя.

Жёсткая правда, которую Григорий услышал, стала разъедать его изнутри. Он понимал, но не принимал её. Не желал принимать. В его голове опять завертелась пластинка с обрывками слов и фраз: «Моё сердце совершенно свободно», «Ты же мне братишка, братан!», «Если нужны деньги, ты скажи!», «Любовь ушла», «Ты жалок», «Я не разбиваю чужие семьи!», «Ты едешь сниматься в Голливуд с самим…», «Он назвал тебя безупречно красивой!»

Гриша закрыл глаза. Ему представился борт белого морского лайнера, «Город Ангелов» на берегу Тихого океана и улыбающийся Бенедикт Камбербетч, одетый в дорогой элегантный костюм.

У него спёрло дыхание. Вдруг, он почувствовал невероятную злость на всех этих людей, на услышанную им правду. Но больше всего, он злился на себя. Он не мог простить ни себе, ни другим, почему они так счастливы, а он, просто, придавлен к земле.

Он взглянул на Валю. Женщина смотрела на него с жалостью и застывшими в глазах, слезами. От этого злоба его стала ещё сильнее.

– Ну что ты вылупилась на меня? – огрызнулся Гриша. Он окончательно потерял над собой контроль.

– Думаешь, я поверил тебе? Ты все придумала, престарелая стерва! Ты просто хочешь отвадить от меня свою шлюху-дочь! Теперь там, она будет ложиться под всех этих Бенедиктов и Брюсов Виллисов, которые годятся ей в отцы! Все вы шлюхи – одинаковые, идите к чертям!

Услышав это, Валя переменилась в лице. От её сочувствия не осталось и следа. Она уверено прошла в коридор и открыла входную дверь.