И сядет солнце на Востоке (СИ)

"Он отдал тебе самое защищённое место твердыни!" — в воспоминаниях прозвучал голос Радолира, а за ним побежали мысли, — "А сейчас тогда что происходит? Или чужачку эти стены защищали, а Государыню уже нет? Как понять что делать дальше, если этот дурак неуравновешенный даже помочь не хотел, а только целоваться полез! Я ведь просила диалога! Нормального человеческого разговора, чтобы понять, как мне себя вести!!! Или объяснить подобное своей жене — стыд и срам для самого князя?"

Я вскипала, хорошо понимая что в подобном состоянии ничем добрым это не закончится. Раздражало именно недопонимание! Я не знала, что черт возьми, должна делать, кроме того, что греть эту кровать? И подобное как раз и доводило до бешенства. Ведь не я рвалась становиться Государыней, и не я сама в эту постель ложилась за лаской и милостью! Я хотела попасть домой! И хочу до сих пор! А теперь у меня ещё и отобрали человека, который единственный вселял хоть какое-то спокойствие.

— Немедленно верните Катерину назад! Она в состоянии помочь приготовиться мне сама! А вы можете… — я чуть не поперхнулась, когда это говорила, — Вы можете быть свободны! Уходите и передайте матушке Мирославе, что я не нуждаюсь в таком… — осмотрела девушек и продолжила, — …количестве прислуги. Я вполне могу сама одеваться и мыться!

— Прошу простить, Государыня! Однако приказы матушки смотрительницы не обсуждаются, — девушка поклонилась, а следом злорадно ухмыльнувшись, продолжила, — В стенах твердыни слова матушки — закон! Поэтому прекратите сопротивляться и просто позвольте нам делать свою работу.

Я выпрямилась и запахнув полы халата, сложила руки на груди. Стояла у кровати, не двигаясь совсем и молча наблюдая за тем, что происходит. Мало того, что непонятные девки ворвались в комнату к замужней паре, как ураган, так они ещё и смотрели на меня, как на ничтожество.

"Я может и никто для вас. Но терпеть подобный бардак, когда вокруг и другого достаточно, не собираюсь!"

— Арысь! — от моего холодного тона, сквозь зубы, полчище девок из аналога клиринговой компании опять замерло, а когда прозвучал голос берегини, они и вовсе скисли так, словно я их матом покрыла.

— Слушаю вас, Государыня!

— Найди, пожалуйста, Катинку и скажи чтобы пришла ко мне в… — я с досадой и раздражением чуть не закатила глаза, но закончила, — …в покои Государя!

— Конечно, Государыня!

Вежливый ответ Арысь очевидно ещё больше расстроил девок, потому что они скривились, а главная и вовсе отвернулась и фыркнула. Естественно своей работы они не бросили, продолжая переворачивать всё, отряхивать и чистить так, словно я нагадила в спальне их князя только своим присутствием.

Дверь открылась, а я сразу и на автомате посмотрела на вошедшего. Катинка бледная, как моль, стояла у входа и мяла свой передник, боясь даже посмотреть в мою сторону. Но когда я заметила на её лице под губой что-то напоминающее синяк, будто озверела. Вид Катинки, и то как она себя вела позволило понять, что у этих людей совсем тормозов нет.

— Кто? — мой голос точно воздух разрезал, а перчатки Всеслава полетели на столешницу так, что от звука их соприкосновения с гладкой поверхностью, задрожала даже ехидная клуша карги.

Девушки опять замерли, лишь заметив, как я пошла в сторону Кати, задавая на ходу вопрос:

— Кто это сделал, Катерина?

"Вот почему она боялась даже посмотреть на меня. В этом и есть причина, ведь Катинка хорошо успела изучить мой характер… Она знала, что я озверею."

— Никто, Государыня! Утро доброе! Вы хотели меня видеть? — от её совершенно глухого и бесцветного шёпота, стало не просто противно, а настолько зябко, будто это меня избили.

— За что? — так же тихо спросила, зная, что она всё равно не ответит, — За то, что спасла меня и была рядом? Это старая тварь с тобой такое сделала?! — на выдохе почти прорычала, от чего девки за спиной ахнули, причитая.

— Как вы можете? Государыня, о матушке так нель… — адвокат этого выводка только начала, как я обернулась и холодным тоном отрезала, прожигая её убийственным взглядом:

— Государыня? Ты уверена, что говоришь с таковой, если позволяешь себе рот раскрывать передо мной без разрешения?

Меня прямо разрывало изнутри негодование и совершенное отторжение здешней реальности и порядков. До такой степени стало противно, что появилось желание смачно сплюнуть под ноги этим девкам, дабы уж точно подтвердить в их глазах, что я плебейка, и не стоит менять своего мнения обо мне.

Ощутив в полной мере некую волю в действиях, я сжала руки в кулаки и уверенно отчеканила:

— Пошли вон! Немедленно вышли все! И пока я не разрешу, чтобы ноги вашей здесь не было!

— Простите, но это невозможно… — девка начала опять, и смотрела мне в глаза уже не скрывая своего отношения, — У нас четкие указания.

— Арысь! — хватило только её имя произнести, как берегиня тут же ответила, будто наблюдала за этой картиной:

— Слушаю вас, Государыня?

— Объясни мне, как так получается, что с вашим Государем не смеет даже Воевода непочтительно разговаривать, а мою простую просьбу не могут выполнить даже эти милые уборщицы?