И слух ласкает сабель звон

Нет, конечно, и речи быть не могло, чтобы Гамелен оказался предателем, агентом и так далее. В это пускай верят читатели газет, падких на очередную «утку». Голицын за время знакомства с Дидье, пусть и недолгого, прекрасно понял этого человека. Нормальный француз, любитель погулять, покутить в меру, в общем, весь как на ладони. Беспечен, правда, как и многие французы. Ведь поручик еще тогда обратил внимание на то, что Гамелен таскает с собой и в ресторан, и в театр переданный ему пакет. Голицын был удивлен таким легкомысленным отношением к документам. Гамелену он, конечно, ничего не сказал: не в его правилах обсуждать сугубо служебные дела. Но ведь Мата Хари, с которой его и познакомил Дидье, тоже тогда иронизировала по этому поводу! Что значит все-таки штатский человек: как его ни учи, все равно в военном деле он мало что поймет.

— Предатель, — хмыкнул вслух Голицын. — Тоже мне…

— Но ведь этого не может быть, — подняла девушка на поручика глаза. — Несомненно, их подбросили. Дидье был веселым и широкой души человеком, дома всегда было много гостей. Но вы-то, Сергей, не верите в эти чудовищные обвинения?

— Я не верю, — развел руками офицер. — Но ведь дело не во мне.

Начав говорить обо всем случившемся, Элен снова пришла в крайнее расстройство, опять дополнившееся слезами, плачем, перешедшим в рыдания. Вот уж чего-чего, а женских слез Голицын не любил. Это было одно из немногих особенностей женской натуры, которое он не принимал в представительницах прекрасного пола.

Хлюпая носом, обезумевшая от горя француженка представляла собой печальное зрелище. По ее словам, прорывавшимся сквозь рыдания, выходило, что поручик Голицын — именно тот человек, кто способен решить эту проблему. Почему так решила парижанка, офицер не понимал. Может быть, виноват случай с бомбой?

— Только вы, только вы, мсье, можете помочь кузену, — говорила Элен, с мольбой хватая поручика за руки. — Подумайте, вы же были тогда вместе! Может быть, вы все-таки что-то заметили?

— Ничего подозрительного, — еще раз мысленно прокручивая события того вечера, произнес офицер. И, правда, не подозревать же в шпионаже Мату Хари, величайшую танцовщицу, бывшую, судя по всему, его хорошей подругой! — Но где же Дидье?

— У противника, поручик… — неожиданно прозвучал за спинами молодых людей чей-то голос.

Голицын обернулся. За спиной стоял командир Второго кавалерийского корпуса генерал де Митри. Поручик и Элен так увлеклись своим непростым разговором, что не слышали и не видели того, что творится вокруг.

Рядом с де Митри стоял генерал-майор, командир Третьей бригады Марушевский, настоящий русский офицер в классическом понимании этого слова, о котором в войсках ходили легенды.

Владимир Владимирович Марушевский происходил из дворян Петербургской губернии. Образование получил в инженерном училище и Николаевской академии Генштаба, участвовал в русско-японской войне, служил при штабе Четвертого Сибирского корпуса старшим адъютантом. После войны занимал должность старшего адъютанта штаба войск гвардии и Петербургского военного округа, начальника штаба Второй Финляндской стрелковой бригады. С началом Великой войны он в действующей армии. За бои под Августовом и под Ольшанской он награжден орденом Святого Георгия четвертой степени. Несколько позже Марушевский получил в командование Седьмой Финляндский стрелковый полк, после чего и был назначен командиром Третьей ОПБ, направленной во Францию.

— Ваше высокопревосходительство… — вытянулся поручик.

— Вольно, поручик. Здравствуйте, мадемуазель. Присаживайтесь, у нас есть новости, — произнес де Митри.

— Одна хорошая, другая — не очень, — интригующе «дополнил» коллегу русский генерал-майор. — Ну, да обо всем по порядку.

Элен выжидательно глядела на генералов. Разговор теперь пошел вчетвером.

— Ну что ж, мадемуазель, спешу вас уверить в том, что все подозрения с Дидье Гамелена сняты.

— Да что вы?! — вспыхнула парижанка. — Неужели это правда?

— Именно так…

— Да, я знала! Вот видите — справедливость всегда восторжествует! — перебила она генерала.

— Однако вернуть его на родину не представляется возможным. По данным агентуры, его удерживают в одном из особняков на окраине Кельна.

— Надо выкрасть его оттуда! — горячилась француженка.

— Если бы все было так легко, мадемуазель, — покачал головой Марушевский. — Но как попасть к немцам через отлично эшелонированную оборону в пять-шесть линий окопов?

— Я знаю как… — неожиданно для всех произнес поручик, глядя на облака, где он что-то заметил.

— У вас есть план, мсье? — удивился де Митри.

— Так точно! Дело в том, что…

Закончить фразу поручику помешал рев сирены воздушной тревоги. В пасмурном небе, высоко над лагерем Мурмелон Ле Гран плыли серебристые цеппелины.

— В укрытие! Быстро!

Все четверо ринулись из беседки.

ГЛАВА 12

— Так что, профессор, наш клиент слишком занят для того, чтобы с ним можно было познакомиться поближе, — произнес Ганс Рюль.

— И что же вы предлагаете?