И смех и грех, или Какая мука - воспитывать!

Сколько удовольствия, расслабления, релаксации, умиротворения и нежности могут дать влюблённым людям объятья. К чёрту слова — достаточно прикосновений. Состояние человека рядом и его эмоциональный посыл улавливаются по ритму и звуку дыхания, которое обволакивает двоих и отрезает их от всего остального мира; по стуку сердца, бьющегося не в твоей груди и качающего не твою кровь, но делающего это исключительно для тебя и принадлежащего только тебе; по взмаху ресниц, щекочущих кожу. В мире даже назначили день объятий — наверное, из благодарности.

Конечно, обниматься с пьяным другом после попойки на кухне, это вовсе не то, что чувствовать, как ладони ласкает нежное девичье тело на манер гибкой, грациозной шелковистой кошечки, а нос радует запах женщины. Ведь все мужчины знают, что женщины фантастически пахнут.

Беспалов уже давненько хотел однажды сесть или даже лечь и хорошенько подумать о себе и об Арине, но всё как-то откладывал. Ждал, когда в голове или груди более-менее прояснится.

Почему именно она? Что конкретно такого в этой девушке? Что отличает её от всех остальных? Как так получилось? И главное — почему он не рвёт на себе волосы от того, что влип?

Иван потянулся губами, прикоснулся к её нежной коже в месте, где уверенно пульсировала сонная артерия, почти поцеловал, но больше просто дотронулся и, вернувшись в прежнее положение, затих опять.

Он отдавал себе отчёт в своей несказанной радости по поводу того, что Арина является частью его семьи, и у них фантастически много общего — традиции, знакомые, друзья и прочее. Это не могло ни веселить. За девушкой не тянется «хвост» чуждой и непонятной ему плеяды родни с перекрёстными интересами, которые многих влюблённых заставляют смотреть в разные стороны и отворачиваться друг от друга. А такие герои, как Ромео с Джульеттой, так и сейчас живее всех живых, назло всем отравам во главе с ядом лютика.

К тому же, Арину растила и воспитывала та, которая родила его на свет божий, да и сама девчушка в будущем обещалась превратиться в настоящую женщину — неглупую, дипломатичную и заботливую. Уживчивую и ласковую. Но даже это полностью не объясняло, почему именно она, и как так получилось.

«И самое интересное — как я пропустил момент? — Иван вспомнил, с чего всё началось, как этот Макарон целовал девчушку у них на диване, как его самого тогда неслабо тряхнуло, а он тряхнул пацана. — А если бы не увидел, как он её… то что? Как бы оно всё… завернулось?»

— Ты таблетку выпила? — гулко проговорил в её место за ушком.

— Я Но-шпу приложила. У меня там кариес уже давно.

Он опять потянулся к её шее. Иван очень устал и сейчас шевелиться почти не хотел.

Но мог.

Парень проутюжил руками фигуру девушка сверху вниз, как гитарист свой инструмент, и стиснул в ладонях маленькую, аккуратную попку под халатом, после чего уже довольно натужно выдохнул.

Даже не имея опыта, Арина поняла его безошибочно и на радостях нашла в себе силы остановить.

— Вань, у меня это…

Беспалов замер, как бы показывая, что весь внимание.

— Ну… это… — Внимание это, конечно, очень хорошо, но вот понятливость или догадливость всё-таки лучше.

— Что. — Поднял голову Ваня.

Арина скептически скривила губки и отвернулась в сторону.

И молчала.

— Кнопка. — Несильно тряхнул он её.

— Месячные.

Он нахмурился, будто не веря в то, что ему только что сказали.

— Подожди. — Отстранился и приподнялся на локте. — Ты что, стесняешься мне сказать слово «месячные»? — прищурился в темноте. — Мне, который уже был в тебе своим членом и не один раз? Который лишил тебя девственности? — Ваня сделал паузу, как бы показывая степень своего ошеломления. — Кноп, я видел тебя голой. Видел твою грудь и трогал её, и мял, и целовал. И планирую делать это впредь, и не раз. — Он улыбнулся. — И не два.

Иван чувствовал, как Арина каменеет с каждым его словом. Когда он договорил, она уже не знала, куда себя деть от смущения и неловкости.

«Наверняка, ещё и покраснела», — с досадой подумал парень о сумраке комнаты.

— А! — вдруг с диким воплем впился своими длинными пальцами ей в бока.

— Уи! — завизжала девчушка.

Иван принялся её щекотать и тормошить, а она брыкалась так, что Арбуз пулей рванул с кровати, а визжала до того громко, что питомца выкинуло из комнаты звуковой волной.

— Завтра же поедем к зубному. — Внезапно сменил щекотливую тему опекун, по уши довольный.

— Да. Поедем. — Одёрнула на себе халатик девушка.

— А потом я бы хотел свозить тебя к гинекологу. На консультацию.

Вообще-то, с темой контрацепции, которая в случае с Ариной его весьма раздражала своей прозаичностью и неотвратимостью, Иван предпочитал бы вообще не сталкиваться. Но даже она не шла ни в какие сравнения с проблемой, обозначенной Сергеем Валерьевичем Базиным. Иван

совершенно не хотел знать ни о каких деньгах: ни матери, ни отчима. Но разве ж ему дадут.

«Нельзя прогибаться, — сжимал он кулаки и зубы. — Прогнёшься — сожрут». Направляясь по дорожке к дверям дома, Ваня уже усиленно думал.