И смех и грех, или Какая мука - воспитывать!

Подошла к стенду и скромно замерла напротив высокой женской пластиковой фигуры в синем костюме и с лыжными палками, прикреплёнными петлями к запястьям. Подняла голову на вязанную белоснежную шапочку с кристаллами Сваровски по окантовке, которые, убывая в размере, уходили лучиками под огромный помпон.

— Боже, — почти не веря своим глазам, одними губами с благоговением прошептала девушка. Ладошки сами сложились в молитвенном жесте. — Она прекрасна.

Весь остальной мир исчез, растворился в дымке блеска кристаллов. Арина, не заметив, что за её плечом уже стоит Ваня, озвучила ещё и цифру на ценнике:

— Двенадцать тысяч рублей, — как в прострации произнесла она и даже будто услышала звук зажеванной в магнитофоне плёнки. «Кино» оборвалось, момент разрушился, девушка очнулась и оглянулась вокруг. Все, абсолютно всё было против неё. Мир ополчился и выставил зубы. Такие красивые шапочки не должны стоить так дорого, их следует раздавать в нагрузку к шоколадкам на кассе в хлебном магазине.

— Нравится? — голосом Мефистофеля прошептал на ушко Иван так, что несчастная чудом не закричала от испуга.

Но Арине всё-таки удалось не пикнуть, чувствуя, что стоит открыть рот, она произнесёт речь. Длинную и яркую, как след от кометы. Будет говорить, говорить и говорить, пока не иссякнет запал. А когда он достигнет дна, она опять посмотрит на шапочку и заговорит по новой. Несправедливость бытия развивает ораторские способности как анаболические стероиды — трёхглавые мышцы.

К тому же, Арина не могла позволить парню иронизировать на свой счёт, поэтому молча развернулась и направилась опять к кассе.

— Куда. Стоять, — с улыбкой остановил её Ваня за рукав. — Примерь-ка, — кивнул на шапочку.

— Да ладно, не надо, — нахмурилась девчушка. — Жила же без неё как-то. И дальше не умру. — И замерла, не отрывая глаз от пола в ожидании ответа. И подняла голову, потому что не прозвучало ни звука.

Беспалов стоял и вглядывался в ей лицо одним из своих неописуемых взглядов — он в лучших традициях противоречивой натуры прищурился распахнутыми от восхищения глазами.

— Ты и без меня когда-то жила, Кнопка, — и ухмыльнулся так, как это постоянно делает Брюс Уиллис в «Крепком орешке». — Примерь, — опять кивнул на шапочку.

— Желаете примерить? — подошла к ним девушка-консультант с той самой улыбкой «с ценником».

— Да, — импозантным жестом показал на шапочку Иван. — Вот это.

— Это выставочная модель и она с транспортировочным чехлом, — принялась снимать с головы манекена товар улыбчивая. — Давайте, я вам помогу, — предложила Арине.

Когда девчушка надела шапочку, то сразу стало понятно, что двенадцать тысяч рублей за неё просят не совсем на пустом месте — изделие сидело плотно, удобно, красиво и даже внешне верилось, что в нём тепло. Иван залюбовался.

— Берём.

— Уи-и-и-и… — сдавленно завизжала Арина и кинулась ему на шею. — Спасибо. — Остановилась нос к носу с парнем и замерла на носочках. Быстро решилась и поцеловала в губы кратко, жадно и от души.

Усталые, но довольные возвращались они домой.

Арина вертела в руках футляр из прозрачной слюды — шапочка фирмы прославленного лыжника Тони Сайлера продавалась не просто так, а в коробке, и надетая на нечто напоминающее толстое стеклянное страусиное яйцо.

— Только не смейся, пожалуйста, — кокетливо зыркнула на опекуна девушка, щурясь от «дальнего» света фар встречных автомобилей на Ленинградском проспекте.

Он, не отрывая взгляда от дороги, молча вопросительно вскинул брови.

— Я-люблю-брюллики, — выпалила Арина почти одним словом.

Беспалов не выдержал и всё-таки довольно улыбнулся.

— Ну-у я так не играю, — сразу же надумала она губки и дёрнулась в кресле. — Просила же не смеяться.

— Я не смеюсь.

— Да, я люблю всё блестящее, меня за это Валюша называла Вороной, ну и что? Я должна за это извиняться?

— Да боже упаси!

— Вот.

— Ты любишь именно бриллианты или камни вообще?

— Бриллианты. Они мне нравятся. Мы однажды были с мамой Жанной в ВэВэЦэ на выставке. Марго не понравилось, а мне — очень. Я прямо… ух-х! — передёрнула плечами и принялась уже в который раз рассматривать кристаллы на обновке любительница всего блестящего. — Ой, а какие камни в Оружейной палате! Ты там был? Видел?

«Ну уже легче, — даже выдохнул Беспалов. — Проблема подарков решена».

— Я хочу сейчас съездить к Марго в училище, — объявил он уже перед домом, ставя машину на ручник.

— Сейчас у них упражнения до семи. Зайди, поешь, — кивнула на дом Арина.

— Нет. — Упрямо-отрицательно покачал он головой. — Не хочу расслабляться. Сейчас поем и с тобой опять усну. А потом заново машину выгонять. Лучше сразу. Отвезу Марго костюм.

К училищу Лавровского Беспалов подъехал где-то коло половины девятого — заезжал ещё на мойку, где отстоял очередь как в мавзолей к Ким Ир Сену.

Припарковался на обочине возле забора и набрал Маргариту.

— Да, — довольно быстро и столь же неохотно ответила та.

— Аллё, Смольный? Привет. Я в машине у двора. Хорошо оденься и мухой на проходную.

— Слушаюсь и повинуюсь, мой господин, — процедила сквозь зубы подопечная.