И солнце не зайдёт (СИ)

   - Это не я! - оправдывался Карл. - Я вообще не покидал замок - с того самого утра!

   - Это не он! - твердил дон Хоаким. - Я отвечаю. Мы с Эленой постоянно при нём.

   - А может быть, вы сами? - настаивала Элеонора.

   - Почему ты думаешь, что таких как они на целую Кастилию всего двое? - возражала Изабель.

   - Перестаньте ссориться! - топала подкованным сапожком Мария.

   Екатерина плакала без слов.

   Фердинанд кинулся брату на шею, воскликнув, что ни за что не позволит сжечь его.

   При слове "сжечь" сёстры ахнули и приготовились дружно лишиться чувств.

   - Итак, - обвела комнату взглядом Элена, когда все, кого ноги держали нетвёрдо, расположились на скамейках и в креслах, - по Толедо и его окрестностям слоняется третий живой мертвец, а может, и не один, который - или которые - напали на дону Суарес и превратили её - вы сами видели в кого...

   - Нет, не видели, - резонно заметил граф. - Расскажи всё, что произошло сегодня и вчера: мне ты до сих пор не сообщила, о чём вы договорились с сеньором де Шьевром.

   - Ты что, опять ревнуешь? - усмехнулась графиня.

   - А что, ко мне невозможно приревновать? - обиделся канцлер, обмахивавший безвольно припавших к нему с обеих сторон Изабель и Марию. - Я, по-вашему, совсем не интересен женщинам?

   - Не люблю наблюдать семейные ссоры, - Его высокопреосвященство Эстебан Кастильский и Леонский собрался удалиться.

   - Так как же их разыскать? - спросил Карл, по привычке устроившись на кровати. - Не факт, что они отличаются от обычных людей так же сильно, как я.

   Екатерина, вооружённая кружевным платком, пересела к нему на постель.

   - Не факт, - согласилась графиня Альварес.

   - Ты говорил, что у тебя чутьё на человеческую плоть, - вернулся к жизни Фердинанд. - Ты смог бы распознать?

   - Наверно... я не знаю...

   - Исключено, - отрезал Шьевр. - Сидите дома, Ваше величество.

   - Я что, арестован?

   - Заметьте, - хлопнул в ладоши Хоаким, чтобы отвлечь собеседников. - Вы все обращаетесь к Карлу - но не ко мне. А ведь я из того же теста. Мне будет проще ездить по городу и предместьям. На меня не обратят внимания.

   - Вы уверены? - выразила сомнение Изабель.

   - В пригороде полно морисков и маранов. Внимание, может, и обратят, но воспримут как должное. Тому же, у меня много знакомых в разных частях города. Если меня узнают, то не заподозрят.

   - Нам снова придётся расстаться, - нарочито сникла Элена.

   - Придётся перебороть себя, - с нарочитым назиданием отозвался Хоаким.

   - А кроме шуток - это имеет смысл, - одобрила супруга.

   - Боюсь, что это как иголка в стоге сена, - вмешался кардинал. - Предлагаю начать с постояльцев: кто в ту ночь обретался на постоялом дворе?

   - Давайте начнём, - развёл руками Шьевр. - Но это же снова выслушивать того блаженного.

   - О нет, - произнёс Фердинанд.

   В дверь постучали. Это оказался дон Гаттинара:

   - Алонсо Суарес ищет вашей аудиенции.

   - А вот и сам блаженный, - дружно поднялись со своих мест Хоаким, Элена и канцлер.

   - Что ж, придётся принять его, - последовал их примеру Карл.

   - Оставайтесь-ка здесь, - пожал ему руки дон Хоаким.

   - Хотя можете послушать из потайной комнаты, - разрешил Шьевр и тут же прибавил, - но в тронном зале не показывайтесь.

   - Кстати, вы плотно пообедали сегодня? - нанесла последний удар дона Элена.

   - Да, - хором заверили сёстры.

   - Я чувствую себя заключённым, - вздохнул Карл.

   - Все мы - пленники собственного естества, - сочувственно изрёк дон Эстебан.

   Укрывшись за портьерами в алькове, который канцлер назвал потайной комнатой, Карл услышал воистину странную просьбу: хозяин постоялого двора умолял возвратить ему брошку жены.

   - Это очень ценная вещь, это подарок. Я всё понимаю: от сумы и от тюрьмы не зарекайся. От костра тоже. Но мне очень нужна эта брошка...

   - Какая брошка? - хором спросили Альваресы, Гаттинара и Шьевр.

   - Понимаете, Ваша милость, у нас останавливался один идальго с женой. Останавливались не раз, и у них уже открыт кредит, и не имея возможности заплатить, дама подарила моей жене брошь, с расчётом на будущее доверие. Я боюсь, если они увидят, что я не сохранил подарок, то откажутся платить совсем...

   - Может, оно и к лучшему? - напрямик спросил Шьевр. - Они больше у вас не остановятся и не будут жить за ваш счёт. Найдутся другие, подобросовестнее.

   - Понимаете, я человек небогатый. Жену не вернуть, я всё понимаю, но если один покойник пустит по миру целую семью... это как-то... прискорбно.

   - Как ты представляешь себе поиски? - осведомился Гаттинара. - Может, нам покопаться в золе посреди площади?

   - Да то вы, Ваша милость? - искренне изумился Алонсо. - Её, чай, судьи прибрали - сразу как только схватили, они ж ведь всю обыщут, если ведьма. Ну или стражники. А может, и в церкви кто. В Маджериде. Когда бесов изгоняли.

   - Ты предлагаешь нам обыскать лиц духовного звания и почтенных граждан столицы? Из-за одной твоей прихоти? - вскинулся канцлер, по возрасту и усталости присевший на трон. (Вот наглец, подумал Карл.)

   - Так вам ведь только слово сказать, и все вас послушают.

   - Вот именно. Все послушают меня. Но с какой стати я должен слушать тебя?

   Алонсо захлопал глазами.