И только лошади летают вдохновенно

Конь с говорящим именем Горыныч по отношению к людям злобствовал и, мало того, что кусался, еще и ссаживал виртуозно. Скачками, козлами и свечками, дробил ноги о забор… Изощрялся как мог. Но мы с ним каким-то непонятным мне образом нашли общий язык, и, хотя нерушимый памятник самому себе подо мной он мог изобразить легко, ссаживать не пытался. И карьерчиком мы с ним по лесу носились, и скачки по яблоневому саду устраивали (гордиться особо нечем, однако факты имели место быть) — обходилось вообще без жертв. Но однажды, пробегая по леваде, он решил обойти стоящую там собаку. Не справа, как я почему-то рассчитывала, а слева. Но я-то “обходила” собаку справа! И разность наших маршрутов привела к тому, что я спланировала прямо ему под передние ноги. Бедный конь мало того, что вкопался — он присел, чтобы не наступить на мое бренное тело. За что я ему признательна необычайно.

Четвертый раз случился, когда лошадка, опять-таки не желая совершенно ничего плохого, перешла с галопа на рысь. А я, так уж получилось, продолжила движение. Пожалуй, это было единственное падение, когда довелось познать чувство полета. Меня потом долго еще все спрашивали, что же это было. Ибо со стороны выглядело совершенно необъяснимо.

В общем, это всё. Вернее, было всё. До вот этой самой субботы.

Потому что тогда случился пятый раз.

День начался недурственно. Выезд в поля планировался, чтобы сделать галопчик «где-нибудь в безопасном месте».

Гонжик, впрочем, с самого начала попросил не строить иллюзий по поводу безопасности. Потому что подыгрывать начал с первым же переходом на рысь. А тут еще солнце светило прямо в глаза, что спокойствия лошадям не добавляло.

А потом вторая участница прогулки предложила развернуться и попробовать маленький галопчик. Ну, то есть, это она считала, что он будет маленьким. Гонжик так не считал. Не успела я произнести «галоп», как подо мной выстрелило, и ракета, с опущенной головой и попытками дать мне возможность насладиться состоянием невесомости, ушла в точку. Впрочем, мы быстро затормозились.

Но, проехав еще немного, решили номер повторить. В этот раз Гонжик пошел четким ровным галопом, и тут я сама все испортила. Желая облегчить лошадке жизнь (вы же помните, я 5 лет верхом не ездила), вздумала попробовать полевую посадку.

«СКАЧКИ!!!» — обрадовался Гонжик и, вспомнив, что в нем, как-никак, половина чистокровной крови, решив, что опозорить память предков он не имеет права, помчался карьером, не забывая периодически радовать меня, даря ощущения свободного полета на вертикальных прыжках.

— Гоооошшшша, Гоооошшша, — попыталась я воззвать к его лучшим чувствам и, поняв всю тщетность этих попыток, заорала: — ГОША!!!! Твою мать!!!

Думаете, тогда и там я упала? Черта с два! На карьере с козлами каждый упасть может, это неинтересно. Мы так не играем. Но я даже посмела предположить, что раз это пережила, остаток пути проедем без экстрима. Угу, наивная.

Мы уже доезжали до конца последнего поля. И решили сделать еще один галопчик, крохотный. И даже вполне спокойно начали (два козла в самом начале не в счет), как вдруг Гонжик чего-то испугался и прыгнул в сторону. Я тут же воспользовалась случаем и свесилась на правый бок. Гонжик, решив проявить милосердие, поднырнул и вернул меня на место, но, видимо, моя интенция к возвращению в седло вкупе с его усилиями в этом направлении оказалась чрезмерной, и я тут же переместилась влево.

Гоша, наверное, уже просто не зная, что делать, замер, предоставив мне самой вернуться на место, а я, повисев для приличия еще немного, решила, что вниз спуститься куда легче, чем карабкаться в седло. И позволила земному притяжению сделать свое дело. Только, сползая, наблюдала совершенно офигевшее лицо застывшего Гонжика с явственно читавшимся выражением «Эй, ты КУДА???»

Я его понимаю: на скаку упасть — штука несложная, а вот со стоящей лошади навернуться — это уже определенным умением нужно обладать.

Приземлилась, правда, не очень удачно. Во-первых, рука оказалась прямо между передних ног лошади, и реши он хоть чуть-чуть продвинуться — от нее мало что осталось бы, потому что даже видеть ее он не мог. Впрочем, зря волновалась по этому поводу — Гошка стоял не шевелясь.

Во-вторых, вознамерившись подняться, обнаружила, что левую ногу как-то слабо ощущаю.

Как я вставала — отдельная история. Но кое-как, цепляясь за Гонжика, удалось принять вертикальное положение. Проковыляв пару шагов, поняла, что вроде как обошлось без повреждений.

На этом месте Гонжик с видом: «Кажется, на этот раз живая. Ну и ладно», — вспомнил о чудной травке, растущей под ногами, и воспользовался моментом, чтобы немного попастись, что несколько затруднило и без того нелегкую задачку водружения моего организма в седло, так что пришлось даже применить крайнюю степень гнева в виде шипения:

— ГОНГ!!! Стоять!!!

Впрочем, водрузиться удалось, и до конюшни добрались без приключений.

Как Гонжик снова удивлял