Читаем «И в остроге молись Богу…» Классическая и современная проза о тюрьме и вере полностью

И еще каждый наслышан, что в последнее время, на фоне проявления терроризма и экстремизма, в русле «усиления и углубления» эта статья для всех серьезных ведомств козырной становится. Для тех, кто ловит, задерживает, выявляет «по трем гусям», серьезные перспективы открываются: и новые звезды на погоны досрочно, и новые назначения по служебной линии, и еще прочие респекты. У мусоров теперь по этой теме вроде как обязаловка – в каждом отделении в каждом квартале стольких-то поймать, задержать, арестовать… Не поймаешь – проблемы обеспечены. Тут не только рублей премиальных недосчитаешься, можно и с должности слететь, и прочие трудности огрести. Потому мусора и очень заинтересованы, чтобы кого-то по «трем гусям» изобличить.

Только не сильно у них это получается: профессионализма не хватает, а то и грамотешки обычной. А план, обязаловка – давят. Важно в срок в отчетах в нужной графе непременно «палку» поставить: мол, поймали, а значит, хлеб свой не зря съеден. Вот и пошла в мусорской среде мода – задержание по 222-й организовывать, а сказать проще, невиновным улики подбрасывать-подсовывать: кому патроны, кому ствол, кому, как ему, аж целую адскую машину.

Потому и сложилось в оконцовке: засыпал на лавочке обычным, зла никому не желавшим, пусть порою без меры выпивающим человеком, а… проснулся почти душегубом, почти террористом и уже на все сто процентов преступником.

Это он-то преступник?

Он, который когда-то курице не смог отрубить голову…

Он, который когда-то самым серьезным образом занимался карате и за это время глубоко усвоил смысл восточной мудрости, что несостоявшийся поединок – это выигранный поединок…

Он, который как-то очень рано и самостоятельно, без всяких увещеваний и нотаций, даже еще до своего Афгана, понял, что не только человеческая жизнь, но и человеческое здоровье – ценность, которой распоряжаться дано только Господу Богу Самому…

Разве не это – главный Абсурд нынешнего момента его биографии?

А с каких это пор на улицах города стали торговать взрывными устройствами? Это что – бесплатное приложение к предыдущему Абсурду?

Кстати, он точно помнил, что и денег у него в тот вечер не было вовсе… Значит, пошла мода в городе адские машины подвыпившим мужикам раздавать?

Странная, чисто абсурдная мода…

Выходит, и переполненная камера СИЗО, где по три обитателя на одну шконку приходится, – это еще одно дополнение того же Абсурда? Или часть его декорации?

А декорации эти порою меняются: вот прямо сегодня, всего часа два назад, продольный через кормяк листовочку, на компьютере состряпанную, забросил. Забавная, особенно в этих стенах, листовочка. Вот она на самом видном месте, хлебным мякишем к стене прилепленная, красуется:

К ВАШИМ УСЛУГАМ!


РЕСТОРАН «ЖЕМЧУЖИНА»


предлагает Вам широкий ассортимент горячих


комплексных обедов по совершенно доступной цене.


Высокое качество и разнообразное меню, в которое входит первое блюдо, второе (мясное или рыбное), салат и напиток.


Доставка блюд производится в течение 1 часа


после их приготовления.


Удобная фасовка.


Недорого и вкусно.


Порадуйте себя и своих близких.


КОМПЛЕКСНЫЕ ОБЕДЫ ПО ЦЕНЕ 260 РУБЛЕЙ,


которые можно заказать через магазин учреждения.


Администрация


Впрочем, никакой забавности в этом листочке и нет. Зато Абсурда – выше крыши. Обеды из ближайшего вольного ресторана? Для арестантов, которых в хате по трое на шконарь приходится? И кто же это будет есть, если рядом у всех остальных в шленках казенное варево, самый распространенный вид которого – «братская могила», это когда перемороженная рыба неведомой породы кипятком ошпаривается и в таком виде, по мнению тюремной администрации, съедобной считается?

На таком фоне какая-то нечисть, невесть каким путем здесь появившаяся, – пустяк, незначительная деталь той самой декорации. И не надо этих тварей бояться, и не надо так много внимания им уделять, вообще не надо о них думать.

Не бояться… Внимания не уделять… Не думать…

Легко сказать…

А если все-таки выскочат и навалятся разом… Что тогда? С голыми руками одному против троих…

Все равно, по большому счету, ни страха, ни удивления по-прежнему не было…

Да и досада куда-то подевалась…

Вместо всего этого внутри что-то похожее на любопытство шевельнулось… Только не тихое и безобидное, а какое-то вздернутое, почти агрессивное… Тогда же и подумалось: может быть, и не надо ждать, пока эта нечисть снова объявится, тем более в единый фронт объединенная… Может быть, пока вся троица поодиночке по разным углам хоронится, по этим углам и пройтись: кого тем же кипятком угомонить, кого о стенку шмякнуть, кого просто придушить…

Вот только как своими руками этой дряни касаться? И как эту нечисть в хате искать, на кого со стороны похож будешь, если с воинственной суетой начнешь под шконарями лазить, во все углы заглядывать? Разве не абсурдным такое поведение всем соседям покажется?

Может быть, все-таки врача? Пусть мусорского, пусть всех арестантов ненавидящего?

А что врачу этому сказать, с чего разговор свой через кормяк начинать? Просить, чтобы спас от каких-то, только ему одному известных гадов?

Перейти на страницу:

Похожие книги

На заработках
На заработках

Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».Большое влияние на творчество Л. оказали братья В.С. и Н.С.Курочкины. С начала 70-х годов Л. - сотрудник «Петербургской газеты». С 1882 по 1905 годы — редактор-издатель юмористического журнала «Осколки», к участию в котором привлек многих бывших сотрудников «Искры» — В.В.Билибина (И.Грек), Л.И.Пальмина, Л.Н.Трефолева и др.Фабульным источником многочисленных произведений Л. - юмористических рассказов («Наши забавники», «Шуты гороховые»), романов («Стукин и Хрустальников», «Сатир и нимфа», «Наши за границей») — являлись нравы купечества Гостиного и Апраксинского дворов 70-80-х годов. Некультурный купеческий быт Л. изображал с точки зрения либерального буржуа, пользуясь неиссякаемым запасом смехотворных положений. Но его количественно богатая продукция поражает однообразием тематики, примитивизмом художественного метода. Купеческий быт Л. изображал, пользуясь приемами внешнего бытописательства, без показа каких-либо сложных общественных или психологических конфликтов. Л. часто прибегал к шаржу, карикатуре, стремился рассмешить читателя даже коверканием его героями иностранных слов. Изображение крестин, свадеб, масляницы, заграничных путешествий его смехотворных героев — вот тот узкий круг, в к-ром вращалось творчество Л. Он удовлетворял спросу на легкое развлекательное чтение, к-рый предъявляла к лит-ре мещанско-обывательская масса читателей политически застойной эпохи 80-х гг. Наряду с ней Л. угождал и вкусам части буржуазной интеллигенции, с удовлетворением читавшей о похождениях купцов с Апраксинского двора, считая, что она уже «культурна» и высоко поднялась над темнотой лейкинских героев.Л. привлек в «Осколки» А.П.Чехова, который под псевдонимом «Антоша Чехонте» в течение 5 лет (1882–1887) опубликовал здесь более двухсот рассказов. «Осколки» были для Чехова, по его выражению, литературной «купелью», а Л. - его «крестным батькой» (см. Письмо Чехова к Л. от 27 декабря 1887 года), по совету которого он начал писать «коротенькие рассказы-сценки».

Николай Александрович Лейкин

Русская классическая проза