И в середине тебе станет легко

Когда Йоханнес предстал перед палачом и, как все преступники, получил право на последнее слово, он рассказал перед всем народом, почему совершил те поступки, которые показались всем такими ужасными. Закончив говорить, он упал, превратившись в камень. Так он умер.

Весь народ вскричал от боли, а король с королевой вернулись в замок и направились в свои покои. Там королева взглянула на короля и сказала: «Я тоже слышала воронов, но ничего не сказала, боясь превратиться в камень». А король прошептал ей на ухо: «Я тоже их слышал!»

Но это еще не конец истории; ибо король не решился похоронить превратившегося в камень Йоханнеса и, как памятник, поставил его перед замком. Каждый раз, проходя мимо, он вздыхал и говорил: «Ах, мой верный Йоханнес, как

50

жаль!» Но вскоре другие мысли заняли его голову, поскольку королева забеременела и через год родила ему близнецов, двух славных мальчишек.

Когда мальчикам исполнилось три года, король совсем потерял покой и сказал жене: «Мы должны сделать что-то, чтобы вернуть верного Йоханнеса к жизни, и это удастся нам, если мы принесем в жертву самое дорогое, что у нас есть». Королева испугалась и сказала: «Самое дорогое — это же наши дети!» «Да», — ответил король.

На следующее утро он взял меч, отрубил своим сыновьям головы и полил их кровью окаменевшего верного Йоханнеса в надежде, что тот оживет. Но камень остался камнем.

Тут королева вскричала: «Это конец!» Она ушла в свои покои, собрала вещи и три дня спустя отправилась в свою родную страну. А король пошел на могилу своей матери и долго там рыдал.

Кто поддастся сейчас искушению перечитать эту сказку так, как она передавалась из поколения в поколение, если будет внимателен, найдет там то же, что услышал здесь. Но в то же время он найдет там и собственно сказку, которая, если ему страшно смотреть в глаза ее неприкрытой правде, с помощью всяческих прикрас сделает ужасное как-то еще выносимым, а страх, не пусто ли его небо, прогонит иллюзорной надеждой.

Любовь

Одному мужчине приснилось ночью, что он услышал голос Бога, сказавший ему: «Встань, возьми сына твоего единственного, которого ты любишь, и принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе».

Наутро мужчина встал, посмотрел на своего сына единственного, которого любил, посмотрел на жену свою, мать ребенка, и посмотрел на своего Бога.

51

Он взял ребенка, повел его на гору, построил алтарь, связал ему руки и достал нож, чтобы заколоть его. Но тут он услышал другой голос, и вместо сына зарезал овцу.

Как смотрит сын на отца?

Как смотрит отец на сына?

Как смотрит жена на мужа?

Как смотрит муж на жену?

Как смотрят они на Бога?

И как смотрит на них Бог — если он существует?

Еще одному мужчине приснилось ночью, что он услышал голос Бога, сказавший ему: «Встань, возьми сына твоего единственного, которого ты любишь, и принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе».

Наутро мужчина встал, посмотрел на своего сына единственного, которого любил, посмотрел на жену свою, мать ребенка, посмотрел на своего Бога. И сказал в ответ Ему в лицо: «Я не сделаю этого!»

Как смотрит сын на отца?

Как смотрит отец на сына?

Как смотрит жена на мужа?

Как смотрит муж на жену?

Как смотрят они на Бога?

И как смотрит на них Бог — если он существует?

Ничто

Один монах, искавший нечто, на рынке попросил торговца о подаяньи.

Тот задержал на нем свой взгляд

и, подавая, спросил:

«Как может быть, что ты меня

о том, в чем у тебя нужда есть, просишь,

52

ведь и меня, и образ жизни мой, который средства мне дает тебе подать, за недостойный почитать ты должен?»

Монах ему в ответ:

«В сравненьи с тем Последним, которое ищу,

другое предстает ничтожным».

Но торговец свой расспрос продолжил:

«Коль существует нечто Последнее,

как тем оно быть может,

что властен человек искать или найти,

как если бы оно в конце пути какого-то лежало?

Как может человек уйти к нему, и так,

будто оно одно средь многого другого,

им в большей степени, чем многие другие,

завладеть?

И как, наоборот, возможно

кому-то удалиться от него,

и меньше, чем другие,

им несомым быть

или ему служить?»

На это возразил монах:

«Последнее найдет

тот, кто от близкого и нынешнего

отречется».

Но торговец продолжил рассуждать:

«Коль нечто есть Последнее,

то близко оно всем,

пусть даже,

как в каждом Нечто скрытое Ничто,

как в каждом Ныне До того и После,

оно в том, что нам явлено

и долго длится, скрыто.

В сравненье с Нечто,

которое мы знаем и ограниченным и преходящим,

53

Ничто нам мнится бесконечным, подобно как Откуда и Куда в сравнении с Сейчас.

Ничто нам открывается, однако в Нечто,

как открываются Откуда и Куда в Сейчас.

Ничто как ночь, как смерть, незнаемое есть начало,

и в Нечто оно для нас лишь на мгновение, как молния распахивает око.

Так и Последнее нам только в близком

близко,

и сияет оно

сейчас».

Тогда вопрос возник и у монаха: «Коль были б правдою слова твои, что бы еще тогда осталось мне и тебе?»

Торговец отвечал: «Нам бы осталась на некоторый срок земля».

Вера