И все-таки она красавица

Он никогда не станет Тиди. Вечно будет малышом Тидианом.

Не быть ему похожим на Альфа́. Альфа́ намеренно сдался. Как в кино. У него был план. Брат запросто обхитрит всех этих легавых. Он сказал, что заработает кучу денег. Больше, чем проклятые сокровища, которые спрятала мама.

26

14:52

Над дюнами вставало солнце. Песок на мягких склонах напоминал кожу с золотистым загаром. В недолговечных холмах пустыни узнавались изгиб спины, рельеф груди, округлость ягодиц. Неизвестный автор постера, висевшего в столовой отеля «Ибис» в городе Пор-де-Бук, добивался именно такого эффекта. По алеющему небу скользила стая перелетных птиц.

Лейли собрала со столов остатки круассанов, масла, конфитюров и ненадолго задержалась перед плакатом, машинально надев солнечные очки. Круглые. Желтые. С веселым смайликом на каждом стекле.

Комната погрузилась в сумрак. Лейли не услышала шагов Рубена.

– Сувенир на память о Нубийской пустыне, – сказал управляющий. – Все, кто у нас останавливается, восхищаются чувственностью дюн, и никто не замечает сливающихся с небом птиц. Священных ибисов! Меня развлекла эта шуточка. Фотограф решил помочь несчастным ибисам, которых в античные времена почитали египтяне. Во Франции их сегодня обвиняют во вторжении в чужой ареал обитания, утверждают, что они занимают чужие гнезда и уничтожают кладки яиц, убивают птенцов, в том числе детишек розовых фламинго.

– Это правда?

– Так говорят. В двух шагах отсюда, в Камарге, как повсюду во Франции, работники заказников, озабоченные сохранением национального природного наследия, убивают ибисов, пытающихся мигрировать в наши болота.

Они постояли, разглядывая картинку, потом Рубен повернулся к Лейли:

– О моя неутомимая султанша, не окажете ли милость вашему покорному слуге? Можете прийти завтра пораньше? К шести утра? В виде исключения. Нура отпросилась на полдня.

Лейли задумалась. Сдвинула «улыбающиеся» очки на лоб.

– Я должна отвести Тидиана в школу. Разбудить его. Приготовить завтрак.

– Понимаю, принцесса, все понимаю.

Рубен был не из тех, кто упрашивает, настаивая на своем. Лейли не слишком хотелось оказывать услугу Нуре, но она вспомнила недавний разговор о феноменальном интернационале.

– Ладно, – согласилась она. – Дедушка Тидиана заберет его после ужина, он переночует у моих родителей, а утром бабушка о нем позаботиться. Я пошлю им эсэмэску.

– Спаси… – Рубен не договорил, окончание слова застряло в горле.

Изменившаяся в лице Лейли смотрела на экран мобильника.

– Альфа́, – помертвевшими губами произнесла она. – Альфа́, мой старший. Его только что арестовали. У дома моих родителей. Отец видел, как его в наручниках затаскивали в фургон…

Рубен положил руку ей на плечо:

– Ничего. Ничего, все образуется. Он не сделал ничего плохого. Полицейские его отпустят. В худшем случае – если произошла ошибка, – он сбежит. Я рассказывал вам, моя встревоженная Пенелопа, как в семьдесять четвертом сбежал из тюрьмы Бангкванг[71] в семи милях к северу от Бангкока после невероятного бартера?..

– Хватит! – Лейли закричала, горько зарыдала и все повторяла и повторяла: – Замолчите, Рубен! Замолчите!

Управляющий усадил ее. Они долго молчали, а в коридоре гудел пылесос, ходила туда-сюда неугомонная Нура. Лейли всхлипывала и сморкалась в бумажные платки с логотипом «Ибиса».

– Простите… – Голос Рубена прозвучал еле слышно.

– Это вы меня простите! Я не должна была кричать, ведь вы самый милый патрон из всех, кого я знала.

– Сотрудницы всегда так говорят – пока я не попытаюсь их поцеловать.

Лейли улыбнулась. Рубен лет на двадцать старше, значит, он пошутил. Во всяком случае, Лейли на это надеялась. Управляющий слишком элегантен, а вежлив и застенчив, как лицеист. Деликатность девственника.

– Отказав мне, они не злятся, им льстит джентльменское поведение, и я почти всегда становлюсь конфидентом. Больше всего мне доверяют отчаявшиеся! Когда я управлял «Паломаром» в Западном Лос-Анджелесе, то выслушивал откровения Мэрилин за несколько часов до ее самоубийства. А еще утешал Джин Сиберг… Далиду… Роми Шнайдер… – Рубен сделал паузу. – И Клеопатру.

Лейли снова улыбнулась, и Либерос взял ее за руку:

– Предлагаю миновать этап «попытка поцелуя – отказ». Надеюсь, вы не обидитесь, если мы откажемся от глупых прелиминарий, предшествующих началу дружбы между мужчиной и женщиной? Доверьтесь мне, Лейли. Доверьтесь, если хотите. Все считают, что мой любимый спорт – рассказывание историй. И все ошибаются. Я повторяюсь, заговариваюсь, поэтому предпочитаю слушать.

Лейли сжала его пальцы, дожидаясь, когда Нура уйдет в конец коридора.

– Ну так слушайте, мой прекрасный конфидент. Слушайте, но никогда никому не передавайте.

История Лейли

Я осталась одна в вонючей комнате сицилийского города Агридженто. Одинокая и слепая. Всех моих друзей и кузенов из Сегу отловили карабинеры. Их ждала высылка в Мали. У меня был выбор – умереть или сдаться полиции, и тут открылась дверь и протянулась рука.

Вам не нужно больше бояться, мадемуазель.

Адиль.

Его звали Адиль Заири.