Читаем И все-таки она красавица полностью

И все-таки она красавица

– Продолжай, мой маленький принц, я хочу потанцевать еще.

И Жан-Лу продолжил – кончиками пальцев, с трудом, неуклюже. Фалина расчетливо медленно кружилась под скрипичное крещендо, и лиловый шелк, на мгновение задержавшись на талии, достиг линии лобка, расстался с округлостью ягодиц.

Жан-Лу никогда еще так не возбуждался и все-таки не мог справиться с чувством вины.

Бландина узнает. Бландина догадается.

Нечистая совесть не отстанет, даже когда он займется любовью с этой потрясающей девушкой. Безупречный двойник отделится от тела жены и явится ему в виде голограммы, демонстрируя ее, любящую и одинокую в супружеской постели или баюкающую Жонатана. Наваждение испортит все удовольствие, и остаток дней он не сможет любить Бландину, не вспоминая волшебную ночь с Фалиной.

Девушка чуть отодвинулась, и ткань натянулась.

Жан-Лу заставлял себя думать, что случится обратное: бархатная подушка задавит угрызения совести, завтра он проснется в безмятежном настроении и забудет эту продажную девку. Позвонит Бландине и Жонатану, небо над головой прояснится, и эта ночь останется прекраснейшим деревом его тайного сада.

В это мгновение полог палатки упал, и несколько секунд Жан-Лу видел лишь свет факелов, тень – или тени? – потом пламя погасло.

Наступила полная темнота.

– Фалина? Фалина? Ты здесь?

Нет ответа. Новая игра? Западня? Его решили подловить? Будут снимать на камеру, фотографировать? Хотят шантажировать, чтобы разрушить семью? Кто? Зачем? В этом нет никакого смысла.

– Фалина! Фалина!

Он дернулся, но запястья были привязаны крепко.

Кто мог на него ополчиться? Он никогда не обманывал Бландину. Во всяком случае, в последние двадцать лет, после ухода из «Вогельзуг» и рождения Жонатана. До этого, отбывая на другой, далекий берег Средиземного моря, он встречался с проститутками.

Жан-Лу судорожно дернул шелковые кандалы.

Я думала, Жан-Лу поможет мне.

Он знал – понял, что я ношу ребенка.

Он сомневался. Неужели готов был взять на себя ответственность? Полюбить нас? Хотя бы из жалости?

Несколько недель я верила, а потом его жена – настоящая жена – забеременела. Неполноценным ребенком.

И он поступил, как другие, даже еще трусливее – бросил меня. Нас. Меня и моего ребенка.

Жан-Лу не знал, сколько прошло времени. Он различил скользившую в темноте тень, ночное создание, кошку, летучую мышь. Сумел слегка ослабить узлы. Напрягся в ожидании.

Тень подобралась совсем близко.

Уколола его в предплечье.

Неожиданно. Резко. Жан-Лу, не размышляя, отчаянно рванулся и вслепую укусил руку, вогнавшую иглу ему в вену.

Раздался вопль, Жан-Лу закричал в ответ, рука выдернула шприц, и тень отпрянула. Раздался звон бьющегося стекла, и Жан-Лу вспомнил подаренную девушке подвеску.

Фалина?

Он припомнил последние образы, которые глаза запечатлели через полотно палатки, прежде чем погасли факелы. Ему почудились две тени, но это мог быть оптический обман. Напала на него Фалина, кто же еще? Разум отказывался верить. Наверное, в номер проник неизвестный. Ревнивый любовник. Ударил Фалину, потом взялся за него.

Жан-Лу ждал, считая секунды. По его прикидкам, прошло минут шесть. Привкус крови во рту почти исчез.

И вдруг он почувствовал боль сначала в правом, потом в левом запястье, по рукам потекли теплые струйки.

Убийца приблизился совершенно бесшумно. Ночной призрак с острым ножом или опасной бритвой перерезал ему вены.

– Фалина? Умоляю тебя, Фалина…

Никто не ответил. Через несколько минут дверь номера «Караван-сарай» открылась и тихо захлопнулась.

Все кончено.

Он умрет здесь.

Некоторые раскаявшиеся любовники признаются на смертном одре, что вели двойную, даже тройную жизнь, полную лжи, и никогда не попадались. Его обрекли на смерть за первую же ошибку. Ирония судьбы.

Рано утром его найдут в этой комнате. Горничная. Или следующая пара клиентов. Обнаружат в кармане мобильник, сообщат Бландине, она не поверит – ни в смерть, ни в предательство.

Полицейские обыщут номер в «Рэдиссон Блю», перетряхнут вещи в чемодане. Найдут самолетик, макет А380, отдадут его Бландине, а она подарит игрушку Жонатану и скажет, что папа улетел на небо.

Сын грустить не станет. При виде самолетика его лицо осветится невинной улыбкой, он подумает: «Папа хороший, всегда привозит мне подарки…» – и побежит в сад, вскинув руку с самолетиком, изображая шум мотора и глядя вверх, чтобы найти отца и сказать спасибо.

А потом – очень скоро – забудет его.