И все-таки она красавица

– Куртуа приехал в Дубай на конгресс первых лиц международной ассоциации, в которой работал, SoliC@re.Две ночи он провел в отеле «Рэдиссон Блю», напротив старого порта, в красивом районе Дейра-Крик, всего в семи километрах от международного аэропорта. В день прилета он приобрел в дьюти фри косметику Occitane en Provence для жены, модель военного самолета для сына и стеклянный кулон «Башня Халифа», который, вне всяких сомнений, подарил своей убийце – Faline95, таков ее ник на фейсбуке. В первый вечер они выпили по бокалу вина в холле отеля, во второй вечер поужинали в мишленовском ресторане «Блики» – одном из десяти заведений Пьера Ганьера. Около полуночи Куртуа вышел из ресторана вместе с девушкой, они взяли такси и поехали в «Ред Корнер». Водитель-дубаец последним видел Жана-Лу живым – если не считать Faline95, разумеется. Мы с этого утра сотрудничаем с полицией Дубая и представителями Дирекции по международному полицейскому сотрудничеству при посольстве Франции в Объединенных Арабских Эмиратах. Мы побывали в номере «Караван-сарай» нашего «Ред Корнера», чтобы изучить обстановку, и получили от коллег фотографии места преступления, анализы крови, приблизительный фоторобот девушки. Она метиска.

Рубен встал, подхватил стаканчики и, даже не вылив, уронил в ближайшую урну.

– Господа дознаватели, – произнес он веселым голосом, – надеюсь, вы не торопитесь и выпьете со мной шампанского очень хорошего года. Раз место преступления отделяют от моей скромной гостиницы пять тысяч километров, это окончательно реабилитирует нашу милую Бэмби Мааль!

Ночь грязи

52

19:30

«Одиночество на двоих, – думала Лейли. – Мы с Тидианом остались одни».

– Когда вернутся Альфа́ и Бэмби?

– Не знаю, дорогой.

Лейли не обманывала мальчика. У нее не было новостей от старших детей. Она звонила, оставляла длинные голосовые сообщения, набирала коротенькие эсэмэски – знаков вопроса в них было больше, чем букв.

Все они остались без ответа.

Тидиан гонял по тарелке холодные макароны, накалывал на вилку сосисочные кружочки, макал их в кетчуп, жевал без всякого удовольствия. Лейли всеми силами пыталась успокоить метавшиеся в голове мысли, загнать их в дальний уголок сознания, чтобы спокойно поговорить с сыном, расспросить его с улыбкой на лице: «Ну как дела в школе? Что было на перемене? У друзей все в порядке?» В каждой семье младших ежевечерне подвергают допросу, а вот взрослые ничего о себе не рассказывают.

Берегите ваших детей.

Этим вечером у нее плохо получалось. Угроза Журдена Блан-Мартена звучала в ушах.

Мне достаточно произнести одно слово – и все, что вы так терпеливо строили, рухнет.

Блефовал ли он?

Помогите нам найти вашу дочь Бэмби.

Судя по всему, Блан-Мартен считает, что Бэмби убила двух мужчин. Как и те трое легавых в комиссариате. Смешно! Лейли вспомнила, как Бэмби вчера вечером вышла из-за стола, не поев, и сказала, что идет в KFC с Шерин. В бумагах, которые ей дали прочесть в комиссариате, было зафиксировано, что убийца Жана-Лу Куртуа в это самое время ужинала с ним в гастрономическом ресторане в Дубае. Эта женщина не могла быть Бэмби, но кто поверит свидетельству матери? Чего стоят ложные показания Рубена? Почему дочь не дает о себе знать? Обычно дня не проходит, чтобы они не поговорили. Смутные догадки терзали душу Лейли. Нужно их прогнать. Заняться Тиди.

– Что не так, дорогой?

– Я потерял мяч… Мяч Альфа́.

– Твой талисман?

– Никакой он не талисман! – обиделся мальчик.

Лейли мысленно обругала себя за глупость. Тидиан вырастет и покинет ее, как Альфа́, как Бэмби. Она все сделала неправильно. Быть матерью – не ее стезя.

– Он… он упал в яму, мама.

– Завтра дедушка Мусса поможет тебе найти его. Ешь. Ешь, милый.

Тидиан заснул. Лейли прочла ему любимую историю о двенадцати подвигах Геракла. На четвертом он тихонько засопел, на седьмом первый раз закрыл глаза, на девятом – путешествии к амазонкам – проснулся, продержался до одиннадцатого о золотых яблоках Гесперид и окончательно погрузился в сон, когда Геракл отправился в ад на встречу с Цербером.

Лейли долго смотрела, как дышит ее мальчик, измученный противоречивыми чувствами. Одеяло сползло, ей хотелось укрыть сына, чтобы не замерз, осторожно, чтобы не разбудить. И в конце концов неслышно поднялась, выключила свет и вышла.

Оказавшись за дверью, Лейли проверила телефон. Ни одного сообщения!

Как всегда в подобной ситуации, на сердце стало тяжело. Ей бы тоже хотелось крепко заснуть и расслабиться. Она вышла на балкон. Молчание Бэмби и Альфа́ вернуло ее мысли к угрозам Блан-Мартена. Лейли ощущала беспомощность – как все те матери, которым объявляют, что они перестанут получать социальную помощь, если их дети не будут посещать школу. Нет, сейчас ей было еще хуже. Гораздо хуже.