И вырастут крылья

– Под дождь вчера попала, вот вам переохлаждение, – перечислял невозмутимый маг, – в очереди с людьми потопталась, а сейчас как раз вспышка инфекционно-воспалительных заболеваний. Плюс после зимы организм ослаблен. Как видите, печальный результат не заставил себя ждать.

– Что же нам делать?

– Лечиться! Зелья я вам выписал. Обезболивающие заклинания вы знаете, – лекарь похлопал меня по руке. – Лечитесь, и через пару дней будет бегать… Только не под дождём!

Маг шутил, а мне было не до смеха. Я молча глотала обидные слёзы. Вот тебе и Остара! Вот тебе и знакомство с Тёмиными родителями!..

Воронцов просидел со мной до обеда. Проверял температуру, заклинаниями убирал дерущую боль в горле, а самое главное – приглядывал за Линой. В обед мужчина покормил нас бульоном, уложил дочку спать. А потом его гилайон начал разрываться от звонков. Маг вышел в прихожую. По разговору я поняла, что звонил отец Артёма.

– …Нет, я не смогу. … Извинись перед мамой… Пока, пап.

Мужчина вернулся, присел рядом со мной и погладил по голове.

– Ну как ты, болезная?.. Зелье выпила?

– Да, – через силу улыбнулась. – Завтра буду как новенькая…

Очередной звонок перебил меня. Воронцов чертыхнулся, снова выходя из гостиной.

– Да, мама? … Я не могу! Так получилось! … В смысле «обижусь»? Мама, у меня уважительная причина!

Артём говорил тихо, но я всё слышала. Мне и так было не по себе, что он в праздник торчит у меня. Не хватало ещё, чтобы с родителями поссорился! Я привлекла внимание мужчины. Он непонимающе нахмурился и буркнул матери:

– Я перезвоню, – потом подошёл ко мне. – Что?.. Тебе плохо?

Покачала головой, жмурясь от подкатившей дурноты.

– Иди домой, Тёма. У вас большой приём. Это ответственное дело. Ты должен быть с родителями, иначе начнутся ненужные вопросы.

– А ты?

– Зелье уже действует. Мне нужно отлежаться.

Мужчина метался по комнате, разрываясь между необходимостью быть в родительском доме и остаться со мной. Снова позвонил старший Воронцов. Артём едва сдерживался.

– Я не могу! … Отец пойми…

Я щелчком пальцев оборвала звонок. И тотчас от накатившей слабости прикрыла глаза. Как же хр. ново!

– Даш, ты чего? – любимый бросился ко мне, встревоженно заглядывая в глаза.

Через силу улыбнулась ему и шепнула:

– Иди, Тёма, я справлюсь. Не зли родителей, нам же потом хуже будет.

Он шумно выдохнул, сбрасывая очередной звонок. Проверил температуру, заставил сменить промокшую от пота майку и сокрушённо глянул на меня:

– Даша, я отлучусь буквально на час-два. Отбуду торжественную часть и сразу к тебе. Но если что – звони немедленно! Поняла?

Я согласно кивнула, и Воронцов ушёл. Стало проще, потому что перед ним всё равно приходилось бодриться, тратя последние силы.

Лина пристроилась рядом и тихо смотрела мультики.

– Болеешь? – она гладила меня по голове.

– Болею.

– Полечить тебя?

– Давай, – улыбалась я, не открывая глаз.

Дочка подала кружку с морсом и снова поцеловала меня.

– Лучше?

– Ещё как!

Осторожные поглаживания успокаивали, расслабляли. Я и не заметила, как задремала.

В Иринге тоже праздновали день весеннего равноденствия. После обязательной церемонии, Виджей Тандекар отправил бет следить за шуточными поединками между молодыми оборотнями, а сам подошёл к своей паре.

– Ты в порядке, котёнок?

– Всё отлично!

Оборотни обменялись лишь им понятными улыбками. О беременности фири-гахум знали только самые близкие друзья. Так захотела Калина. Альфа не возражал: помнил о предыдущих неудачных беременностях жены и понимал её решение.

– Тебе не холодно? – он потрогал женские ладони.

Кошка покачала головой.

– Я прекрасно себя чувствую! И горжусь тобой! Ты красиво говорил! – она замолчала, заметив приближающегося мэра. – Джей, это к тебе.

Пока альфа обменивался поздравлениями с городской верхушкой, Калина набрала номер Даши. По её подсчётам, приём у Воронцовых уже должен приближаться к финальной части. Кошке не терпелось узнать, как прошло знакомство с родителями Артёма.

– Привет!.. – поздоровалась она и растерялась. – Э-э-э… Линочка, это ты?.. А где мама?… Как спит? Почему?.. Заболела?… Ты её полечила! … Умница какая!… Уже проснулась?… Дай ей гилайон, пожалуйста!..

Виджей вежливо улыбался местным магам, а сам краем уха прислушивался к разговору фири-гахум, и не только он.

Я полыхала жаром, как печка. Не могла дотрагиваться до собственного тела: любые прикосновения обжигали. Лежала, раскинувшись на диване, то проваливаясь в короткий сон, то ненадолго приходя в себя. Сквозь гул в голове расслышала смутно знакомые голоса. Попыталась сесть, но ноги не слушались.

– О-о-о, голубушка! Немедленно в постель!

Я узнала Раджана Гилади из тигриного посёлка, он иногда приходил к нам в поместье. Рядом стоял Фёдор Зарецкий.

– Привет! – прохрипела больным горлом.

Он кивнул в ответ и склонился к подбежавшей Лине. Я перевела взгляд на тигра.

– Как вы сюда попали?

– Гуляли на площади, а тут фири-гахум налетела… – Раджан по-доброму улыбнулся. – Сказала, что ты приболела и одна с девочкой. Как ты умудрилась-то, Дарья?

Пожала плечами в ответ. Лина, видно, очень обрадовалась, увидев старых знакомых, и разговорилась: