— Георгий Тимофеевич, пред тем как испустить дух, сказал мне: «Передай Серафиму-Ангелу, что в флюс для плавки ульяновского чугуна добавляли песок из Лавреневского карьера…».
УПС!!!
И тут я ещё вспомнил из послезнания — в Нижегородской области, не так давно… Для того времени — «не так давно», открыли месторождение титан-циркониевых песков[4]! Ээээ… Кажется, это значительно южнее… Хотя, как знать? Возможно, здесь располагается какое-то его ответвление.
Насколько мне известно, титаном чугун не легируется… Или, всё же легируется? А цирконием? Или, может в этом месторождении, совсем другие легирующие добавки?
Я прямо весь на гов…но извёлся…
Рисунок 33. Схематическая карта Лукояновского месторождения.
Вдруг, пару вёрст не доезжая до плотины перегораживающую реку Тёщу, внимание моё привлекло какое-то явное несоответствие природному ландшафту.
— Что это?
— Где? А, это… Шлак доменный здесь вываливали, вот и появились эти терриконы… Самые заячьи места, кстати! Наши охотники…
«Доменный шлак⁈ Да здесь его тысячи тонн!».
— Ну-ка останови, Клим…
— Что ещё удумал, затейник? Зайчиков наловить своей Графине на шубку⁈ Так это зимой надо петли ставить…
Какой всё-таки ехидный тип, а⁈
— Стой, тебе говорю!
— Тпру, шелупина, — это он лошади, — ржавым гвоздём отшмаренная!
Хватаю вещмешок, опорожняю его в телегу, лопату «в зубы» и бегом:
— Постой чуток — я скоро…
— Ну, ни дать не взять, — слышу негромкое сокрушённым тоном вдогонку, — на всю голову контуженный…
Терриконы… Пожалуй, слишком громко сказано.
Небольшие, невысокие «террикончики» — уже давно поросли довольно буйной растительностью. Нахожу где её поменьше, удаляю успевший образоваться тонкий слой условно плодородной почвы и с большим трудом долблю лопатой слежавшийся шлак.
— Сломай мне лопату ещё, сломай, — не унимается издалека Клим, — крючок американский за бесплатно отдашь за лопату!
Наконец, набираю полный вещмешок и, с трудом закинув его на плечи, иду к телеге.
— Ну и на куй он тебе? — с неподдельным любопытством спрашивает.
— Герань буду в горшках разводить…
Тот, только крестится:
— Эк, здорово тебя приложило! Не менее, чем шестидюймовым снарядом… Пшла, шентя шавелесова!
В любом случае не зря съездил — столько новых слов за сегодняшний день узнал. Жаль, диктофона нет и не конспектировал — а то б обогатил «великий и могучий», как минимум наполовину.
Дома, прежде всего высыпал в первое попавшееся корыто шлак и поливая колодезной водой из ведра — чтоб удалить органический мусор…
— Что делаешь, Серафим? — спросил вышедший в сад Отец Фёдор.
— Точно ещё не знаю — возможно, чистейшее золото промываю…
— «Золото», говоришь?
Тут, как на заказ что-то звякнуло об дно корыта. Пошарив, я достал кусочек чугуна размером с ноготь мизинца и внимательно его рассматривая:
— А вот и первый «самородок»…
Разделить при выпуске из доменной печи металл и шлак чётко не получается, потому в последнем обязательно встречаются капли чугуна — чаще всего, имеющие размеры не больше песчинок.
Взяв в ладонь, священник долго его долго рассматривал:
— С золотом — даже ангелу божьему надо быть осторожней, сынок! Ибо, бесов оно — как магнит притягивает…
— Ну это, — кивнул головой я, — уж как водится.
Несколько раз набрав и слив грязную воду, отжал шлак через холстину и высыпал сушиться на старую дерюжку в сторонке…
С позднего вечера и далеко за полночь задержавшись, сидел в схроне диаконника — жёг дрянной керосин и пытался разобрать каракули сына в его конспектах. Слезу пробило от тоски по своей семье, по внукам… Какие интересно, у дочери внуки или может — внучки, были бы?
Всё это сильно мешало, я злился на себя, на сына и его почерк.
Конечно, сын учился на «цветного» металлурга… Но у нас готовят не узких специалистов — как в Америке, к примеру, а «широкого профиля» — поэтому есть надежда.
— «Титанистые шлаки…», — наткнулся на заголовок и читаю шевеля губами, — порол тебя мало — лодыря ленивого, вот и мучаюсь теперь — разбирая эти твои иероглифы.
Так, так, так…
Чугун, легированный титаном существует — но это, скорее всего не тот случай. Для сплава нужен металлический титан, а он у нас в виде…
Вот, кажется: