«Запасть» то, она на меня запала — но «с умом»! Девочка не по-детски честолюбива и поставила целью любой ценой восстановить своё прежнее «статус-кво». А женская интуиция на уровне инстинкта подсказывала ей, что восстановить свой социальное положение в обществе она сможет только с помощью первого подвернувшегося по руку «прынца» на белом жеребце… А так как в Ульяновке и её ближайших окрестностях — на этого сказочного персонажа обликом и моралью никто и, близко не смахивал — то она избрала своей целью меня.
Не знаю обдумано или подсознательно, Елизавета решила использовать мою скромную персону в качестве своеобразного «социального трамплина», не без обоснования полагая, что только я смогу вырвать её из этого — опостылевшего ей серого бытия в этой вонючей и грязной дыре и, вознести опять в сказочно-прекрасный мир её безоблачного детства… Ради этого, уверен — она решила любым способом сделать меня «своим мужчиной».
Затащить в койку, то есть.
И, никакого «педофильства»: брак или простое сожительство с малолетками лет с двенадцати — здесь в порядке вещей, если родители согласны. Если они ещё имеются, конечно!
Не, ну хоть ещё одну «Лолиту» пиши…
…Почему «ещё одну»? Может — первую? Ведь, Набоков ещё не написал свой нашумевший роман?
Имею привычку негромко напевать во время возни с какими-нибудь хитрыми «железячками» — оставшись наедине, конечно. Вот и сейчас:
— Серафим, — вдруг слышу под самым ухом, — это твои стихи?
Резко оборачиваюсь:
— Елизавета⁈ Тьфу ты, чёрт — напугала… Нет не мои — одного моего товарища, погибшего на польском фронте.
Обычно, распустив вечером своё «бандформирование» по домам, я ещё «на часок» задерживался — дел с ремонтом «француза» было выше крыши. Уже на третий же день своего здесь появления, Елизавета где-то через час вернулась и незаметно подкравшись — чуть меня заикой не сделала.
Глянув на неё снизу вверх из смотровой ямы, я оторопел: умытая, причёсанная, с венком из полевых цветов на голове, слегка — вполне естественно и умело намакияженная и, переодетая в «парадно-выходное» — она уже не походила на сорванца в юбке, а выглядела довольно сексуально-привлекательно. Хм… гкхм… Особенно таковыми мне показались её не тронутые загаром стройные ножки — видимые из смотровой ямы чуть выше для тех времён приличноствующе.
Рисунок 16. Возможно, так выглядит Елизавета Молчанова — одна из главных героин этого произведения. Фото взято отсюда: https://youtu.be/veHJVi7F7Js
Длинные ресницы, притворно-наивно захлопали подобно крыльям попрыгуньи-стрекозы:
— А я прохожу мимо, вижу — ворота открыты… Очень странные стихи, не находишь?
Еле шевельнув враз пересохшим языком, я только и смог молвить:
— И чем же они странные? Стихи, как стихи.
— В них много странных, непонятных слов. И смысл не ясен! У нас так стихи не пишут.
Сделав морду топором:
— Так и товарищ мой был — весьма странный! Может — он к нам из Америки приехал, не знаю — но говорил довольно чудно.
С превеликим трудом отведя глаза от её ног и, пару мгновений спустя несколько придя в себя, я понял — добровольно она от меня не отстанет и, решил срочно менять тему:
— Кстати, молодец что зашла — меня как раз поболтать прибило! Ну присаживайся — где почище и, где тебе поудобнее и слушай сюда сказку, малыш…
Рассказчик я классный и, вскоре Елизавета забыла зачем пришла:
— … Жила-была на Свете — где-то в Германии, одна маленькая девочка и звали ей Берта Бенц. Ой, извини! Не помню как её звали вначале «сказки» — но когда девочка стала большой и вышла замуж за Карла Бенца, её стали звать именно так… Ты не знаешь кто такой «Карл Бенц»? Shame on you, Elizabeth! Это — всемирно известный изобретатель автомобиля! Правда, когда Берта с ним познакомилась… На собственной помолвке с другим мужчиной — её женихом!…Карл ещё не был, ни изобретателем автомобиля, ни тем более — «всемирно известным». Это был просто молодой человек, увлечённый одной идеей и пылко — с первого взгляда в неё влюбившийся. Берта ответила ему взаимностью и, произошёл грандиозный скандал…
— Она расторгла свою помолвку и свадьбу, влюбившись в первого встречного⁈ Quel scandale!
Я рассказал всю историю взаимоотношения этой пары — про все их трудности и успехи, взлёты и падения и, наконец — про величайший их совместный триумф: