«Я — Бейрут...»

Следует еще и еще раз отметить высокий моральный дух защитников города, их боевую готовность. Они подтянуты, аккуратны, дисциплинированны. Я ни разу не видел на их лицах уныния, их не запугать, они не подвержены панике. Даже в самые жуткие обстрелы бойцы, свободные от несения службы, приходят в Советский культурный центр на просмотр наших фильмов. Конечно, их интересует преимущественно военная тематика, но просят они, чтобы им показывали и фильмы о любви, комедии, фильмы-размышления, раздумья. Когда-то на такие просмотры приходило по 10— 15 бойцов. Теперь же — во много раз больше. Потянулись сюда и жители соседних кварталов. Бывает, что в кинозал вдруг вбегает боец-связной, ищет кого-то, и группа защитников города срочно куда-то уходит, поблагодарив дежурного по СКЦ.

Во много раз вырос в эти дни спрос на литературу о Советском Союзе, о его внешней и внутренней политике. Газеты защитников города публикуют переводы рассказов советских писателей, посвященных Великой Отечественной войне. Переводы делаются из книг на русском языке, которые палестинцы и ливанцы, учившиеся в советских вузах, берут в библиотеке СКЦ. Они же и делают переводы.

— Мы знаем, за что сражаемся,— сказал мне знакомый боец-палестинец.— У нас есть идея, за которую мы готовы умереть,— родина, Палестина. Бегин говорит, что нас всего 6—7 тысяч. Нет, нас, палестинцев, 4 миллиона, и каждый палестинец — солдат или будет солдатом нашей армии освобождения. Мы внимательно читаем газеты, слушаем радио. Империалисты говорят, что переговоры о политическом урегулировании зашли в тупик. Я — не политик, я — солдат. Но если они действительно зашли в тупик, то не по нашей вине. Рейган спустил на нас своего цепного пса Бегина, пусть сам его и сажает снова на цепь. Но если политическое решение не будет найдено из-за провокаций Бегина и потакания ему американцев, мы готовы умереть в Бейруте, все до одного. Помните, как сказала Долорес Ибаррури: лучше умереть стоя, чем жить на коленях!

...В середине июля мне поступило из «Известий» распоряжение покинуть осажденный Бейрут, выбраться из кольца окружения агрессоров и обосноваться временно в Дамаске. Я получил возможность побывать в долине Бекаа, где сирийские войска, отряды палестинцев и ливанских патриотов остановили наступление агрессоров и сковали их значительные силы. Близко познакомился также с отрядами ПДС, действующими на оккупированной израильтянами ливанской территории. По вполне понятным причинам я не могу, не имею права рассказывать обо всем, чему был свидетелем в долине Бекаа и в горах Ливана. То, о чем можно рассказать, не рискуя поставить под удар бойцов-партизан, и составит вторую часть этой книги.

* * *

Часть II. По ту сторону фронта

Свидетельствует доктор Саламе

21.7.82.

Узнав, что приехал советский журналист, все свободные от работы врачи-палестинцы собрались в единственной небольшой комнате, которая служила им и канцелярией, и местом отдыха. Было утро, раненым бойцам, доставленным ночью из оккупированных израильскими агрессорами районов Южного Ливана, уже была оказана вся необходимая помощь, и теперь можно было немного отдохнуть за чашечкой кофе.

— Вы спрашиваете, есть ли среди нас кто-ни-будь, «то был на оккупированной территории Ливана?— продолжил разговор со мною старший из врачей, выпускник 1-го Ленинградского медицинского института.— Да вот хотя бы доктор Мудваффак Саламе. Он из Ирака, работал по линии Красного Полумесяца в городском госпитале в Сайде, был схвачен израильтянами, чудом вырвался от них, теперь работает с нами.

Доктор Саламе, невысокий плотный человек с лицом очень бледным, словно окаменевшим, чуть заметно кивнул при упоминании своего имени. Точно так же кивнул он, когда я попросил его рассказать о пережитом за те две недели, которые он находился в руках сионистских палачей. И несмотря на то, что коллеги-палестинцы наверняка уже знают его трагическую историю, они слушали рассказ в напряженной тишине.