Я буду в маске

Мой стыд резко испарился. Оттого, что я вспомнила, как действительно разрывалась между Элом и Львом. Как мне было тяжело и боязно принять два этих решения: расстаться с Элом и поддаться новому чувству со Львом… И одно из этих решений оказалось-таки правильным. Его и следует придержаться и в отношении второй "ипостаси" этого человека.

Но для этого нужно отпустить. А отпустить — значит, простить.

— Я тебя прощаю, — ответила я. Майский тут же довольно улыбнулся. — И даю тебе добро — издавай свою книгу… — Лев, почувствовав неладное, нахмурился, а я закончила: — А теперь уходи. И не ищи со мной больше встреч.

— Даша, но… — начал он, но я его перебила:

— Ты хотел поговорить — мы поговорили, ты просил простить — я простила. А теперь я тебя прошу — уходи.

Майский в очередной раз схватил меня за плечи:

— Я не хочу уходить… — прохрипел он. — Я не хочу расставаться с тобой. Я люблю тебя, Даша. Люблю так, как никого.

— Тебе кажется, — не согласилась я. — Ты столько играл, столько притворялся, что просто, заигравшись, запутался.

Он покачал головой и, сильнее сжимая мои плечи в своих горячих руках, прошептал:

— Ты же тоже любишь меня…

— Очень в этом… сомневаюсь, — запнувшись, ответила я.

Как? Как я могу после всего этого любить? Вот сейчас? И уже совсем не важно, что совсем недавно я могла с уверенностью сказать: да, у меня были чувства ко Льву.

— Обманываешь… — подметил он с улыбкой. — И меня, и себя.

Тут Лев притянул меня к себе и попытался поцеловать. Я начала сопротивляться, уворачиваться и вырываться из сильной хватки Майского. Но силы были не равны, и чем больше я сопротивлялась, тем больнее мне становилось. И здесь я подумала, что лучше сейчас расслабиться и притвориться, что я поддалась. А когда Лев это почувствует и ослабит свою хватку, я вырвусь из его рук и подскочу к двери. Оказавшись на улице, просто позову на помощь соседей, которые обязательно помогут мне выпроводить незваного гостя.

И я расслабилась. Поддалась.

Но, видать, сделала это настолько сильно и бездумно, что не поняла, как и когда не только позволила Льву меня поцеловать, но и сама с чувством начала отвечать на этот поцелуй.

Лев между тем все-таки ослабил хватку, резко дернул рукой, за секунду расстегивая молнию халата, и плавным движением спустил с моих плеч махровую ткань. Халат упал на пол, обнажая меня. Майский с мальчишеской жадностью сжал мою грудь руками, наклонился и лизнул каждую языком. Потом вернулся с поцелуем к моим губам и едва ощутимыми прикосновениями начал спускать по моим бедрам трусики. Когда они тоже оказались на полу, Лев, так же не останавливая поцелуй, взял меня за бедра, приподнял и усадил на столешницу. Я охнула и дернулась от ощущения холода на своей пятой точке, а Лев, удерживая одной рукой меня за спину, второй рукой уже судорожно расстегивал свои штаны…

А я даже не пыталась его остановить. Я уже предвкушала, желала. Ведь меня необъяснимо манило и тянуло это тело. Моё дремавшее когда-то либидо, словно отделялось от меня, и чуяло, что рядом находится тот, кто смог его разбудить. И тот, кто может его удовлетворить так, как никто и никогда… Помешательство, никак иначе. Остатки здравого смысла стирало напрочь!

Майский долго мучился со своим ремнем, и когда он наконец его расстегнул, мои руки сами потянулись к его брюкам и помогли Льву стянуть их до нужного положения. Тут же оголенное мужское достоинство, освободившееся из тесного плена одежды, оказалось в моих руках. Я нежно погладила его у основания, потом резко обхватила пальцами и, услышав приглушенный "ах" Льва, повела сжатыми пальцами вдоль, одновременно раздвигая свои ноги… Я сама направила его куда надо было, и Льву оставалось лишь совершить толчок. Что он, схватив меня за бедра, собственно и сделал… Один, другой, третий. Каждый последующий резче и глубже. Мои руки обняли Майского за напряженные плечи, ноги обхватили за талию… Мужские губы поймали мои, и мы, целуясь, стали интенсивно двигаться в едином порыве, во время которого нежные холмики моей груди терлись о грубую ткань рубашки Льва… И это добавляло особых ощущений.

Несмотря на то, что все действия, прикосновения и движения Майского были такими по-Эловски мне знакомыми, я отчётливо понимала, что сейчас занимаюсь сексом именно со Львом. Возможно, на это влияли поцелуи, которыми наконец-то сопровождался этот процесс. Ведь Лев, как будто восполняя их недостаток за все наше клубное время, не оставлял мои губы в покое ни на секунду: целовал, то властно проникая, то расслабленно причмокивая, то позволяя мне покусывать… Я, растворяясь в происходящем, наслаждалась каждой секундой, каждым мигом. Постанывала сквозь поцелуи и не отводила глаз от уже рассеянного взгляда Майского.

Пиковый момент молниеносно приближался, и когда он настал, Лев, вместо того чтобы привычно прошептать "Ди", громко простонал:

— Даша… — и горячие ладони отпустили мои бедра, обняли за спину. Изможденное тело Льва лихорадочно содрогалось. И снаружи, и внутри…

А я была счастлива. Секунду. Полсекунды.