Я был похоронен заживо. Записки дивизионного разведчика

Это свершилось 2 мая 1945 года. Вторая половина дня. Дивизион остановился в деревне в трех километрах от реки Эльба, в районе населенного пункта Роддан, что в 20 километрах юго-восточнее города Виттенберге (или Рёбель в 20 км? Роддан стоит на Хафеле и находится в 45 км). Приказ: «Батареям занять огневые позиции, а разведчикам выдвинуться к Эльбе и организовать в деревне наблюдательный пункт. Связистам проложить линию связи». Нам уже известно, что за Эльбой – американцы.

Быстро обедаем и идем по асфальтовой дороге, обсаженной с двух сторон деревьями, окрашенными на высоту полтора метра в белый цвет. По пути останавливаемся и изучаем брошенную технику немецкой армии. Помню, как много причинил нам хлопот один экспонат. Металлическая коробка на четырех автомобильных колесах. Дышло. Боковые двери с жалюзи на запоре и штангами на замках. Такого мы не видели. Долго изучали, не заминирован ли. Решились. Сбили замки. Оказалось – компрессор с двигателем внутреннего сгорания. Теперь они и у нас есть.

Американцы как будто нас ждали. Как только мы вышли на берег, с их стороны отчалили лодки, а несколько человек бросились вплавь. Один греб одной рукой, а во второй держал бутылку. Нам было строжайше запрещено входить в контакт с союзниками, но ничего не оставалось, как «входить». Стрелять мы не осмелились, и убегать было неприлично.

В глазах американцев мы, очевидно, выглядели идиотами. Вели себя скованно, как нашкодившие мальчишки. Говорить на английском никто из нас не умел, так же как и они по-русски. Американские солдаты и офицеры набросились на нас с поцелуями. Появились бутылки виски, началось угощение. Соответственно, проявилась некоторая раскованность и у нас. Пошли в ход руки. Нет, не драка – объяснения в любви.

Солнце скрылось за горизонтом. Союзники, попрощавшись, отплыли к себе на западный берег, а мы отправились искать подходящий дом, чтобы на чердаке или на втором этаже организовать наблюдательный пункт. Пока искали, стало темнеть. Нашли, но не успели все войти в дом, как с боковой улицы выехал немецкий танк с включенными фарами. За ним второй, третий. Оказалось их несколько десятков, и на броне каждого по несколько человек вооруженных автоматами солдат. Двое наших разведчиков, оказавшихся на улице, ожидая расправы, прижались к стене дома. Но все кончилось благополучно. Немцы видели наших перепуганных солдат, но не тронули их.

Ночь провели на втором этаже дома. С хозяевами дома контакта не имели, они находились на первом этаже. Утром встречали командира дивизиона и начальника штаба. От них мы узнали, что по соглашению правительств стран-союзников на Эльбе были наведены понтонные мосты, по которым союзники беспрепятственно принимали немецкие воинские части, отступающие с Восточного фронта, а 29 апреля переправы были разобраны. Стало понятно, почему колонны танков метались по восточному берегу реки и почему так поспешно, не оказывая сопротивления, немецкие части отходили после боев за Нойруппин до Эльбы. Переправа шла, видимо, так спешно, что весь берег реки был усеян машинами, пушками, минометами и другой военной техникой и оружием.

Наблюдая за окрестностями, стали замечать, что на опушку леса, примерно в километре от деревни, выходят немецкие солдаты. Майор Грязнов решил проверить, как они себя поведут при попытке их пленения. В нашей группе был связист, маленький, рыженький и самый молодой из нас солдат, чуть-чуть говоривший на немецком языке. Ему было приказано войти в контакт с немцами, находящимися в лесу. Навстречу ему вышел офицер. Переговоры длились недолго. Офицера интересовал вопрос, как с ними поступят, если они сложат оружие и сдадутся на милость победителя. Наш парламентер заверил его, что их не расстреляют. Офицер прокричал команду, и из леса вышло и стало в колонну более 250 солдат. Наш солдат скомандовал: «Офицеры, в голову колонны!», что немцы беспрекословно выполнили и двинулись в нашу сторону. В указанном им месте сложили оружие, и тут принялись за дело любители трофеев. С обеих сторон строя шли наши солдаты с пилотками в руках и клянчили: «Ур, ур». А немцы складывали в эти пилотки часы. Часов некоторые охотники набрали помногу. Потом долго шла игра «махнем не глядя». Это обмен вслепую. Меняли даже иногда золотые часы на какую-нибудь крышку от банки, пока трофеи не распределились между всеми солдатами. Хотя, может быть, какой-нибудь хозяйственный мужик сделал и запас на черный день. Помню, от нас, уже после окончания войны, почему-то отозвали радиста Минина. Оказался он в штабе дивизии. Так вот, в Зондерхаузене он несколько раз появлялся у нас, менял часы на золотые изделия и золотые часы.

Немцев под конвоем двух сержантов отправили в штаб полка. В тот день примерно таким же образом сдалось еще несколько групп немецких солдат[9]

.

Служба без войны

На берегу Эльбы пробыли один день. Уже вечером нас отвели на 7 км на восток, в лес. Мы это поняли так: наше командование боялось, что у нас будут контакты с американцами и с немецким населением. Утром началось строительство шалашей.