Я был похоронен заживо. Записки дивизионного разведчика

9-й гвардейский корпус в составе трех гвардейских стрелковых дивизий (12, 77 и 78-я) сосредоточился на болховском направлении по реке Оке. Место для обороны как для нас, так и для противника очень удобное. С нашей стороны к реке спускался пологий склон. Наши окопы шли по склону параллельно реке. К окопам и НП через перевал проходило несколько ходов сообщения. Возвышенность хорошо защищала подходы к нашей обороне и тылу. Наш берег реки с наблюдательных пунктов немцев не просматривался, зато хорошо был виден противоположный – оборона противника. У немцев местность отличалась разве что тем, что на левом от нас фланге склон был более крутой, а прямо перед нами в излучине реки был заливной луг на глубину около 500 метров от реки, а дальше полого поднималась возвышенность с оврагами. Прямо перед нами, со стороны противника, в Оку впадала речка Нугрь.

Наш передний край долго и тщательно оборудовался. Мы совершенствовали укрепления, доставшиеся нам по наследству от наших предшественников, и строили новые. Весь боевой порядок привязали на полной топографической основе. С пунктов сопряженного наблюдения засекали замеченные укрепления и огневые точки противника. Организовали ночные дежурства и по вспышкам засекали вражеские батареи. Сержант Митягов в цветах нарисовал несколько экземпляров панорамы с НП командира дивизиона. Готовились к наступлению основательно.

В район наших батарей приезжали, примерялись и снова уезжали «катюши». Все говорило о том, что на нашем участке готовится наступление. Дивизионная разведка пыталась взять «языка». Безуспешно. А немцы взяли двух наших солдат – на тропе в районе наших огневых позиций. На тропе, по которой мы ходим в штаб дивизиона и к своему старшине.

Немцы, чтобы просматривать нашу оборону, часто поднимали своих наблюдателей на аэростате. Мы их быстро засекали с пунктов сопряженного наблюдения. Я наносил точку и давал данные для стрельбы командиру дивизиона майору Антонову. Батарея открывала огонь. При первом же выстреле аэростат убирали, а через некоторое время снова поднимали, но уже в другом месте.

Фотография во фронтовой газете. 1943 г.

Как-то меня вызвал командир дивизиона и попросил помочь ему организовать пристрелку по сетке. В полевой артиллерии было (что есть теперь – не знаю) несколько методов пристрелки целей. Самый простой и распространенный, которым у нас пользовались всю войну, – глазомерная пристрелка. Хорош он был тем, что его можно было применять быстро и в любых условиях. Измерив с помощью бинокля или стереотрубы отклонение разрыва от цели и умножив его на коэффициент удаления и шаг угломера, подавай команду «левее» или «правее» столько-то делений угломера и одновременно увеличивая или уменьшая прицел. Недостаток его заключался в том, что для пристрелки требуется много снарядов. По 3–9 штук. Другие способы пристрелки – полная подготовка данных по координатной сетке и графику – не применялись. Для полной подготовки данных, когда снаряд летит прямо в цель, у нас не было ни метеорологических, ни баллистических данных (температура и влажность воздуха, направление ветра, влажность порохового заряда, отклонение в весе порохового заряда и снаряда, срок хранения заряда и др.). Этих данных нам не давали. А в полках и дивизиях таких служб не было.

Для пристрелки же по сетке и графику полной подготовки данных не требовалось. Надо было иметь только данные для стрельбы на топографической основе. Метод этот чуть посложнее глазомерного, да и пользоваться им можно было не во всякой обстановке, например, не будешь наносить отклонение снаряда на листе бумаги (графике) при дожде, снеге и даже при ветре. Но с помощью этих методов экономились снаряды (4–5 на пристрелку) и, кроме того, время на поражение цели сокращалось, а это имело большое значение, особенно когда надо было поразить движущуюся цель.

Молодые офицеры не знали, а некоторые даже не слышали, а старые порядком забыли эти методы и пользовались только глазомерным. Так вот, майор Антонов решил восстановить забытое. Решили пристрелять хорошо просматриваемый с нашего НП блиндаж, расположенный на самой высокой точке немецкого переднего края. Я подготовил данные для стрельбы, начертил сетку – произвели выстрел. Три корректировочных выстрела, и четвертый снаряд попал в цель. Разрыв поднял в воздух бревна и части блиндажа. Это была первая и последняя пристрелка по науке.