Я была здесь

– В этом-то как раз и дело. Разве вы не понимаете? – реву я. – Мэг уехала, а я разозлилась. Главным образом на себя, но досталось ей. Я ее не поддержала. Если бы я была рядом, она бы со мной поговорила, а не с ним.

– Нет, Коди, – говорит Сью. – Не поговорила бы.

Уверенность в голосе Сью сокрушает меня. Не поговорила бы. Мэг все скрыла бы, как и всегда.

Джо кашляет, он так сдерживает слезы.

– Коди, я понимаю, почему ты к этому типу поехала. Ведь, если виноват Брэдфорд, выходит, что Мэг убил кто-то другой. А не она сама. Тогда, вероятно, можно было бы горевать просто с разбитым сердцем, без примесей.

Я поднимаю глаза на него. Боже. Как я по ней скучаю. Но и так злюсь. И, если я ее простить не могу, как я прощу себя?

– Если бы не эта болезнь, Мэг не попала бы к этому человеку на мушку, – говорит Сью, с мольбой глядя на Джо. – Он бы не смог получить над ней власть. Вот посмотри на Коди. Она ходила на этот форум, завязала с ним разговор. Мы же читали, – она поворачивается ко мне. – Но ты еще здесь.

Нет! Они не понимают. Он проникает в мысли, играя в свои игры, бьет в больные места. Он и меня бы мог довести.

Но потом я смотрю вокруг. Я сижу за столом, за которым я столько раз за эти годы ела. А Мэг не стало. Последние несколько месяцев были настоящим адом. Но Сью права. Я все еще здесь.

Папка открыта, бумаги рассыпаны. Я столько ради них проделала – полезла за Брэдфордом в кроличью нору! Я считала, что это было демонстрацией его силы. Хотя, возможно, – проверкой моей.

Я все еще здесь.

Я убираю распечатки в папку и протягиваю ее Джо.

– Мне, наверное, надо с этим заканчивать, – говорю я. – Поступайте как считаете нужным.

Джо забирает папку.

– Мы завтра первым же делом отвезем это в полицию.

За этим следует молчание.

– Да, Коди, – говорит потом Сью, но в этот раз такое начало не пугает меня, как раньше. – Спасибо тебе, – заканчивает она.

Затем они с Джо встают, крепко меня обнимают, и мы все плачем. Мы стоим так довольно долго.

– Коди, ты просто кожа да кости, – нарушает молчание Сью, – пожалуйста, позволь мне тебя накормить.

Я откидываюсь на спинку стула. Я не голодна, но соглашаюсь. Сью идет на кухню. А Джо остается со мной.

– Зря ты нам сразу не сказала, – говорит он, постукивая по папке.

– Зря вы мне сразу не сказали, – отвечаю я.

Он кивает.

– И Скотти тоже лучше рассказать. Он знает. То есть без подробностей, но подозревает, что Мэг кто-то «помог». Это он мне подкинул эту идею.

Джо удивленно гладит подбородок.

– Дети все замечают. Как ни стараешься их защитить, – он вздыхает. – Мы начали общаться с родственниками других самоубийц. Открыто. Кроме этого как будто ничего не помогает. – Джо крепко сжимает мою руку, даже след от его обручального кольца остается. – Я поговорю со Скотти, – обещает он.

Возвращается Сью и ставит передо мной полную тарелку. В ней что-то тушеное.

Я пробую кусочек.

– Сама приготовила, – говорит она. А потом улыбается. Может, это и самая слабая улыбка из всех, что я видела, но она есть.

Я продолжаю есть. Оказывается, я все же голодная.

41

Засыпаю я в девять часов, даже не раздевшись, а утром встаю в пять и вижу, что Триша спит за кухонным столом. Я легонько касаюсь ее запястья.

– Ты только что пришла? – спрашиваю я.

Она пожимает плечами, взгляд у нее затуманенный.

– Ты меня ждала?

Она снова пожимает плечами.

– Типа того.

– Иди спи. Уже все в порядке.

– Да? – она зевает. – Как прошел разговор с Джо и Сью?

– Хорошо. Я тебе потом расскажу, когда ты хоть наполовину будешь в сознании.

– Наполовину в сознании, – повторяет она. А потом серьезнеет. – Но с тобой-то все в порядке?

Я киваю.

– В порядке, – я уже давно так говорю, но сейчас понимаю, что это правда.

– Через несколько часов позавтракаем. Пойдем в забегаловку? – спрашивает она.

– Годный план.

Триша плетется в кровать. Я разбираю рюкзак, складывая грязные вещи в кучу. Сегодня придется идти в прачечную, или, может, в следующий раз спрошу миссис Чендлер, можно ли постирать у нее. Люди были довольно щедры со мной, когда я просила о помощи. Я ставлю кофе и, пока он варится, выхожу на крыльцо.

Занимается рассвет. Холмы порозовели от утреннего солнечного румянца, хотя на земле еще лежит тонкое одеяльце тумана. В такое время на улице почти никого нет, ни одной тачки, лишь грузовичок газетчика.

Вдалеке слышится звук мотора, он как-то знакомо тикает, но это не «Эксплорер» Гарсиасов, а древняя «Камри» Триши стоит перед домом. Когда машина проносится в сторону следующего квартала, я изумленно всматриваюсь. Нет. Этого не может быть.

Затем она разворачивается и медленно возвращается, словно заблудилась. Я встаю и иду к дороге. Тачка резко останавливается. И стоит посреди дороги, мотор работает на холостом ходу, а затем она снова разворачивается и едет на мою улицу, останавливаясь у тротуара, где я стою.