Я, дракон

— Что с тобой? Сейчас, я позову на помощь…

Ворон зарычал, блеснул желтыми глазищами с узким зрачком и предостерегающе лязгнул зубами.

Максимус тревожно присмотрелся к нему.

Лаврезийцы очень выносливы и необычайно резвы, но при этом они всего лишь лошади, без всяких хищных замашек.

И такого хитрого безумия в глазах Ворона еще вчера не было…

— Видно, мне в кофе подмешали чего-то излишне тонизирующего, — пробормотал принц. — Всякая ерунда мерещится.

Он попятился к выходу, но покидать денник не спешил. Он был озадачен и ошарашен, но все еще надеялся, что введен в заблуждение игрой света и тени.

— Я тебя не узнаю. А ты меня?

Ворон прижал острые уши к голове и зевнул, смешно растопыривая длинные усы.

Усы?! Однако, явно дает понять, что узнал.

— Вот как… Значит, ты — это ты, хоть и выглядишь неважно. Не будешь нападать?

Обижено заворчав и перевернувшись на бок, Ворон вытянул из-под себя одну из массивных когтистых лап.

Принц вздрогнул, но попытался не подать виду.

— Ты можешь встать?

Ворон охотно поднялся и потянулся, процарапывая в опилках на полу борозды и издавая неприятный шорох при задевании стенок. Чем?!

Максимус потер виски и показал на седло.

— Что бы с тобой ни произошло, нам пора ехать. Я должен надеть на тебя вот это…

Ворон презрительно хлестнул по полу длинным шипастым хвостом и слегка приподнял… крылья.

Максимус не выдержал, бросился к выходу и во всю ширь распахнул ворота конюшни. Кроме того, он снял с крюка и зажег лампу, предназначенную для ночного времени, уже не заботясь, что про него подумает кто-нибудь из дворовых людей, если заметит.

И с этой лампой, как мудрец, ищущий истины днем с огнем, он зашел в стойло Ворона.

М-да. Точно — крылья.

В узком стойле их никак не удалось бы расправить, но о размахе можно было судить и так. Как и о том, что никакое лошадиное седло теперь не подойдет. Уздечку тоже, конечно, придется переделывать… Впрочем, годится ли тут вообще уздечка?!

— Пожалуй, мне придется заказать для тебя новую сбрую, — вздохнул принц. — Но даже лучшие королевские шорники не управятся быстрее, чем за день. Боюсь, мое путешествие откладывается.

Он уже собрался покинуть денник, но вдруг, о чем-то вспомнив, вернулся.

— Ты ведь так ничего и не съел. Хочешь, я отдам тебе свои дорожные запасы?

Ворон охотно принюхался и заурчал.

Максимус скормил ему свои бутерброды — только колбаски, от хлеба скакун отказался — и откупорил, махнув рукой на раздумья, бутыль красного вина. Чуть не половину выдул сам, на остальное предъявил претензии Ворон. После чего снова улегся, поджав под себя ноги, прикрыл веки и приготовился ждать.

Принц же направился в кожевенную мастерскую и заказал новый комплект. Мастер удивленно посмотрел на его руки, будто обнимающие гигантскую бочку, и пообещал до завтра изготовить седло в-о-о-т такого охвата, а к нему какой-то странно великоватый недоуздок без удил, но с заушным креплением, и удлиненный повод.

Затем Максимус пошел на кухню и распорядился отнести его коню хороший кусок сырой говядины и половинку жареного поросенка. Повар вежливо поинтересовался, нужны ли специи, и принц согласно закивал. Он не сомневался, что Ворон захочет мясо именно с шафраном и петрушкой, такое, как любит сам принц.

Затем он поднялся к себе и переоделся в повседневную одежду.

И лишь потом отправился с докладом к матери.

— Ваше величество, — спокойно произнес он, прорвавшись к ней на аудиенцию между министром сельского хозяйства и послом из Королевства Левого Берега, — мой конь превратился в дракона, готовая сбруя ему не подходит, поэтому я смогу отправиться в Бусинию лишь завтра.

— Нам следует немедленно убить его, — побледнела королева. — Немедленно! Послать на конюшню лучших лучников… Или нет… арбалетчиков… Или…

* * *

А как станем заряжать,

всем захочется стрелять…

Булат Окуджава

Максимус проверил, плотно ли закрыты двери, отослал слуг и подошел к королеве поближе.

— Мама, ну что вы, в самом деле? Какие лучники в конюшне? Толку с них!

— Мясников! Живодеров! Охотников! Тайного королевского убийцу! — по расширившимся зрачкам и срывающемуся голосу матери Максимус понял, что она близка к панике, и нужно что-то предпринимать.

— Сомневаюсь, что они справятся с драконом, — сказал он как можно спокойней. — Мне показалось, что его шкура довольно крепкая.

— Расстреляйте его из самых крупнокалиберных пушек! Сожгите конюшню, обложите его бочками с порохом… — королеву трясло, а в глазах набухали огромные слезы.

Никогда еще принц не видел ее в подобном состоянии. Он успокоительно приобнял мать.

— Мама, ну что вы. Люди могут пострадать. А кроме того, — он ласково поцеловал ее в щеку, — я никому не позволю убивать твой подарок.

— Что же делать, что же делать, — Аугуста обмякла в отчаянии, и Максимус бережно посадил ее на трон.

— А что и зачем мы должны делать? Подумаешь, произошли с Вороном кое-какие… метаморфозы… но от этого он не перестал быть моим другом. Это замечательный, умнейший, воспитаннейший дракон. И он согласен возить меня на себе по-прежнему.