Я дрался с асами люфтваффе. На смену павшим. 1943—1945.

—  Я тебе вот что скажу. Всех сложно, но тех, кто по­умнее, тех проще, а самое большое наказание — со­провождать безграмотных летчиков. У меня командиры были толковые. Они говорили: «Надо не смотреть, а видеть. Смотрят все. Не думать, а соображать надо. Думают все». Когда подходишь к группе, сразу чувст­вуется, кто там ведущий. Вот назначили время встречи над точкой. Я иду, и группа идет. Нормально. Или я подхожу, а группы нет. Я должен делать вираж, терять время, терять горючее, ждать его величество, которое еще и не на той высоте подойдет. Или я только иду, по времени точно, а он уже орет: «Маленькие, маленькие, где вы болтаетесь?» Я говорю: «Вовремя мы идем». А они пришли раньше времени. То же и при сопровож­дении. Когда Григоренко сопровождал, он разумно вел свою восьмерку, так чтобы каждый самолет мог при­крыть впередиидущий. А некоторые растянутся — полу­чается не восьмерка, а самостоятельных восемь самоле­тов. Они по уставу выполняют круг, а без толку — нет ог­невого взаимодействия. Так же и «бостоны» или «пешки» должны лететь так, чтобы сектора обстрела стрелков перекрывались.

Когда я пришел в полк, парторг — не летчик, но че­стный и добросовестный мужик — мне обмолвился, что, когда в 1942 году вышел приказ «Ни шагу назад», Валентина Шапиро [Шапиро Валентин Ефимович,

старший лейтенант. Воевал в составе 11-го иап и 31-го гиап (273-го иап). Всего за время участия в боевых действиях выполнил 592 боевых вылета, в воздушных боях лично сбил 12 самолетов противника. Герой Советского Союза, на­гражден орденами Ленина, Красного Знамени (четырежды), Отечест­венной войны 1-й ст. (дважды), Красной Звезды (дважды), медалями], прекрасного летчика, будущего ГСС, водили на расстрел за то, что он якобы потерял «илов», которых сопровождал. Понятно, что задавать вопросы самому Шапиро я не стал, да и воевал он в третьей эскадрилье, а я в первой. Но в один прекрас­ный день я слетал на разведку, доложил, а Валька за мной зашел к начальнику штаба и слышал мой доклад. Когда мы вышли, он говорит: «Знаешь, ты дал маху. На­до было им рассказать замысел противника. Смотри, что получается: отсюда идут танки, тут сосредоточена артиллерия. Обстановка такая, что в этом районе нем­цы готовят контрудар». Я говорю: «Чего же ты не доло­жил?» Мы по возрасту были одинаковые, но он больше воевал. «Чего же ты не доложил?» — «Во-первых, умных не любят. А во-вторых, я еврей». И вот тут, в разговоре, он мне рассказал, за что его водили на расстрел. Дело было под Сталинградом. Штурмовики и истребители базировались на одном аэродроме. С четверкой штур­мовиков послали пару. Ведомым шел Лешка Бритиков [Бритиков Алексей Петрович, капитан. Воевал в составе 11-го иап и 31-го гиап (273-го иап) и 85-го гиап. Всего за время участия в боевых действиях выполнил 515 боевых вылетов, в воздушных боях сбил 18 самолетов лично и 5 в группе. Герой Советского Союза, на­гражден орденами Ленина, Красного Знамени (трижды), Александра Невского, Отечественной войны 1-й ст., Красной Звезды, медалями], а ведущим Шапиро. Штурмовики проштурмовали, ре­бята провели воздушный бой с восьмеркой истребите­лей противника. Сбили два самолета. Парой! Стали вы­ходить на свою территорию. Штурмовики пролетели мимо аэродрома. Видать, перепугался их ведущий. Бритиков выходит вперед, показывает, что аэродром слева, — они не реагируют. У наших кончается горю­чее. Решили: «Хрен с ними — задание выполнили, со­проводили, вывели из боя». Пошли на посадку, а штур­мовики полетели дальше. Только они сели, подъезжает на «Виллисе» полковник, командир штурмового полка: «Мудаки, вашу мать, я вам доверил лучших летчиков, а вы, засранцы, молокососы, сержанты, отдали их на рас­терзание! Старшина, снять с них пистолеты. Веди в капонир, лично расстреляю». Старшина подходит: «Сер­жант, старший сержант, снимайте пистолеты». — Отда­ют, бросают в «Виллис». «Сейчас расстреляю!» В это время подъезжает майор, командир истребительного полка: «Что тут происходит?» — «А ты молчи, засранец. Воспитал своих молокососов, а они отдали на растерза­ние моих лучших летчиков, я их сейчас расстреляю. А если ты будешь пищать, и тебя на хрен расстреляю!» Лакеев, командир этого полка, майор, согнулся. Их старшина ведет в капонир. А в это время механик Ша­пиро, старше лет на 15, стоит в отчаянии. И он увидел, что штурмовики идут уже с северо-востока на аэро­дром. Он вскакивает на холмик, шапку стягивает и только и смог, что крикнуть: «Командир!» — и рукой по­казывает — летят. Полковник хотя бы извинился — «Старшина, отдай им пистолеты». Сел в «Виллис» и уе­хал. Командир истребительного полка подошел, обнял. Прижал их к груди. Поблагодарил за хорошее выпол­нение задания.