Читаем Я дышу, и значит – я люблю полностью

В тот вечер я не пил, не пел —Я на нее вовсю глядел,          Как смотрят дети, как смотрят дети.Но тот, кто раньше с нею был,Сказал мне, чтоб я уходил,Сказал мне, чтоб я уходил,          Что мне не светит.И тот, кто раньше с нею был, —Он мне грубил, он мне грозил.          А я все помню – я был не пьяный.Когда ж я уходить решил,Она сказала: «Не спеши!»Она сказала: «Не спеши,          Ведь слишком рано!»Но тот, кто раньше с нею был,Меня, как видно, не забыл, —          И как-то в осень, и как-то в осень —Иду с дружком, гляжу – стоят, —
Они стояли молча в ряд,Они стояли молча в ряд —          Их было восемь.Со мною – нож, решил я: что ж.Меня так просто не возьмешь, —          Держитесь, гады! Держитесь, гады!К чему задаром пропадать,Ударил первым я тогда,Ударил первым я тогда —          Так было надо.Но тот, кто раньше с нею был, —Он эту кашу заварил          Вполне серьезно, вполне серьезно.Мне кто-то на плечи повис, —Валюха крикнул: «Берегись!»Валюха крикнул: «Берегись!» —          Но было поздно.За восемь бед – один ответ.В тюрьме есть тоже лазарет, —
          Я там валялся, я там валялся.Врач резал вдоль и поперек.Он мне сказал: «Держись, браток!»Он мне сказал: «Держись, браток!» —          И я держался.Разлука мигом пронеслась,Она меня не дождалась,          Но я прощаю, ее – прощаю.Ее, как водится, простил,Того ж, кто раньше с нею был,Того, кто раньше с нею был, —          Не извиняю.Ее, конечно, я простил,Того ж, кто раньше с нею был,Того, кто раньше с нею был, —          Я повстречаю!1962

Большой Каретный

Левону Кочаряну

         Где твои семнадцать лет?                   На Большом Каретном.         Где твои семнадцать бед?                   На Большом Каретном.         Где твой черный пистолет?                   На Большом Каретном.         А где тебя сегодня нет?                   На Большом Каретном.Помнишь ли, товарищ, этот дом?Нет, не забываешь ты о нем.Я скажу, что тот полжизни потерял,Кто в Большом Каретном не бывал.          Еще бы, ведь         Где твои семнадцать лет?                   На Большом Каретном.         Где твои семнадцать бед?                   На Большом Каретном.         Где твой черный пистолет?
                   На Большом Каретном.         А где тебя сегодня нет?          На Большом Каретном.Переименован он теперь,Стало все по новой там, верь не верь.И все же, где б ты ни был, где ты ни бредешь,Нет-нет да по Каретному пройдешь.          Еще бы, ведь         Где твои семнадцать лет?                   На Большом Каретном.         Где твои семнадцать бед?                   На Большом Каретном.         Где твой черный пистолет?                   На Большом Каретном.         А где тебя сегодня нет?                   На Большом Каретном.1962

«За меня невеста отрыдает честно…»

Перейти на страницу:

Все книги серии Великая поэзия

Хокку. Японская лирика. Плакучей ивы тень…
Хокку. Японская лирика. Плакучей ивы тень…

Японские лирические стихотворения хокку (хайку) отличаются предельной лаконичностью и своеобразной поэтикой, отображая своим слогом жизнь природы и человека в их слитном, нерасторжимом единстве на фоне круговорота времен года. Японскую лирику в полной мере отображает термин «послечувствование» – ведь далеко не сразу затихает глубокий отзвук, рожденный словом. Способность будить воображение – одно из главных свойств японской поэзии. Такие мастера, как Басё, Бусон и Исса, – лишь немногие из тех, чьи стихи по-прежнему способны будоражить наши чувства.В переводе поэта, филолога и литературоведа Веры Николаевны Марковой уникальные японские поэтические миниатюры превращаются в афористичные верлибры, переходящие в белые стихи.

Антология , сборник

Древневосточная литература / Зарубежная поэзия / Стихи и поэзия

Похожие книги

Испанцы Трех Миров
Испанцы Трех Миров

ПОСВЯЩАЕТСЯХУАНУ РАМОНУ ХИМЕНЕСУИздание осуществлено при финансовой поддержкеФедерального агентства по печати и массовым коммуникациямОтветственный редактор Ю. Г. ФридштейнРедактор М. Г. ВорсановаДизайн: Т. Н. Костерина«Испания — литературная держава. В XVII столетии она подарила миру величайших гениев человечества: Сервантеса, Лопе де Вегу, Кеведо. В XX веке властителем умов стал испанский философ Ортега-и-Гассет, весь мир восхищался прозой и поэзией аргентинцев Борхеса и Кортасара, колумбийца Гарсиа Маркеса. Не забудем и тех великих представителей Испании и Испанской Америки, кто побывал или жил в других странах, оставив глубокий след в истории и культуре других народов, и которых история и культура этих народов изменила и обогатила, а подчас и определила их судьбу. Вспомним хотя бы Хосе де Рибаса — Иосифа Дерибаса, испанца по происхождению, военного и государственного деятеля, основателя Одессы.О них и о многих других выдающихся испанцах и латиноамериканцах идет речь в моей книге».Всеволод Багно

Багно Всеволод Евгеньевич , Всеволод Евгеньевич Багно , Хуан Рамон Хименес

Культурология / История / Поэзия / Проза / Современная проза